Россыпи цветов, изумруд трав, пятна света, тени от облаков, величественные заснеженные вершины. Тени неслышно скользят по долине, гладят шелк трав, словно чья-то рука волосы возлюбленной.

Зрелище это настолько величественно и грандиозно, что все теряет значение на его фоне: человеческие страсти, надежды ардере, суровая реальность и воздушные мечты. Мы гости тут, пройдет несколько десятков лет — и в лучшем случае от нас останутся имена, высеченные в камне, а эта красота будет существовать вечно, возрождаясь от года к году.

Подруга стоит рядом, тяжело и хрипло дыша.

— Мы почти добрались, — ободряюще сжимаю ее плечо. — Хочешь, я немного разведаю путь, чтобы мы не бродили попусту вдоль разломов?

— Сама? — хмурится она. — Опасно ведь.

— Я недалеко, просто осмотрюсь. А ты пока отдохнешь.

Она с благодарностью кивает. Ей стыдно признаваться, но мне и так очевидно: этот подъем вымотал её, выпил силы, заставил чувствовать себя никчемной и слабой.

— Потом вернешься, и мы, наверное, пообедаем. Обещаю не съедать самое вкусное в одиночку.

— Договорились.

Несколько мгновений перевожу дух и вхожу в молочную стылость. Крохотные капельки влаги в считанные минуты садятся на одежду, но я не обращаю внимания. Мне жарко настолько, что хочется скинуть куртку, останавливают только резкие порывы ветра. Подтягиваю лямки сумки и карабкаюсь вверх, внимательно смотря под ноги.

Несколько раз я вынуждена остановиться: слишком крутым или ненадежным становится подъем. Один раз натыкаюсь на расщелину и долго иду вдоль ее края, выбирая безопасное место. Без тропы становится очень сложно.

Внезапно за спиной раздается хруст камней. Оборачиваюсь — замечаю в тумане размытый силуэт. Кто-то идет, глядя в землю и старательно выискивая тропу.

— Эй! — взмахиваю приветственно рукой.

И тут же отшатываюсь, потому что силуэт тает на глазах, расплываясь серым дымом.

Что тут происходит?

Мне чудится, что в тумане на той стороне расщелины наметилось движение. Двое, мужчина и женщина, смутно знакомые, но лиц не разобрать. Они спешат навстречу друг другу, но прежде, чем их руки успевают соединиться, порыв ветра развеивает видение.

Закрываю лицо руками, отворачиваюсь. Этого не может быть, это просто игра света и воображения. И тут же вздрагиваю: кто-то разговаривает совсем рядом.

— Мама, — тонкий детский голосок кажется до боли знакомым и отчего-то ужасно дорогим. — Что по ту сторону Стены? Я хочу знать. Ты мне покажешь?

— Слишком рано, солнышко.

— Это опасно, да? Из-за них, тех, кто живет там? Ненавижу их!

— Нельзя ненавидеть. Это путь в пустоту. Ты просто еще слишком мала и не понимаешь.

— Но я хочу понять! Попроси папу отнести меня на крыльях.

— Я сама отнесу тебя, малышка, когда ты немного подрастешь.

— Обещаешь?

— Клянусь.

— Я люблю тебя, мама.

Судорожно оглядываюсь по сторонам. Откуда в горах взяться ребенку? Что за безумец отпустил дитя гулять по скалам вдоль обрывов? Но туман безмолвен и пуст. По спине бегут мурашки. Я одна, совершенно одна на этом склоне.

Небрежно брошенные перед началом соревнования слова о том, что каждый найдет сегодня собственное испытание, начинают обретать новый смысл.

— Так вот на что вы решили потратить магию, господа драконы? — спрашиваю вслух у пустоты. — В голову мою лезете? Не позволю! Пошли прочь отсюда!

— Нельзя ненавидеть, — повторяет туман сотней голосов.

Я опускаюсь на землю, обхватываю голову руками, жмурюсь, затыкаю уши, пытаясь спрятаться от бесконечного эха. Когда наступает тишина, поднимаю взгляд. Передо мной — Стена. Огромная, сияющая, бесконечная. Её не может быть тут, но я протягиваю руку и ощущаю теплую гладкую поверхность под пальцами. Лицо опаляют невидимые взгляды. В ушах стоит неумолчный шепот:

— Открой глаза, посмотри на нас, мы не причиним вреда.

— Уходите, — выдавливаю хрипло, подавляя панику и желание бежать без оглядки.

Удивительно, но Стена мгновенно тает, а вместе с ней затихает шепот. Напряженно всматриваюсь в облака, но вижу только камни, травы и островки цветущего вереска. Медленно поднимаюсь на ноги.

— Зачем ты пришла? — снова спрашивает безликий туман.

— За справедливостью! — выкрикиваю в пустоту и добавляю неожиданно для самой себя: — И за правдой.

— Тогда ты её получишь, — туман смеется сотней голосов: мужских, женских, детских. — И, быть может, сделаешь правильный выбор.

Резким порывом ветра меня ставит на колени. Передо мной огромный темный зал, в недрах которого бешено вращается сияющее нечто. У него нет ни формы, ни цвета, но оно пульсирует, словно живое сердце, вырванное из груди исполина.

— Запомни, — шепчут голоса. — Выбор.

Видение взрывается сотней осколков, оседает на землю и тает серым пеплом. Сзади раздается приглушенное «Эй». Оборачиваюсь — и с удивлением вижу саму себя, стоящую в нескольких метрах выше по склону. На том, втором, моем лице застыло изумление.

Моргаю, всматриваясь в туман, однако там уже пусто, только камушки катятся по внезапно показавшейся из-под покрова трав едва заметной тропинке. Устремляюсь туда, порыв ветра разрывает облака, и я понимаю, что до вершины уже рукой подать.

Облегчение накатывает неудержимо, я едва не начинаю плакать от радости. Долой видения! Я не позволю им смущать разум и сердце. Осталось вернуться за Микой — и скорее наверх. Торопливо иду назад, хочу успеть, пока проклятые тучи не закрыли дорогу. Удивительно, но к нужной площадке я выхожу меньше чем за пять минут. Кажется, в тумане я блуждала зигзагами. Вот только Мики нигде нет.

Осматриваюсь в тревоге. Куда она могла деться? Пошла догонять меня? Но ведь обещала ждать. Мика, как же искать тебя? В душе ворочаются неприятные подозрения, но я гоню их прочь. Иду, внимательно всматриваясь в каждый камень и куст, ищу подругу.

Где-то вдали в тумане мерцают синие сигнальные огни. Может, мы с ней просто разминулись? Вдруг она увидела заветную дорогу в просвете раньше меня и теперь уже приближается к вершине?

Замираю растерянно, не знаю, как следует поступить. Однако и медлить больше нельзя: облака становятся плотнее, по-видимому, скоро будет дождь, надо идти.

Второй раз пробираться по склону немного тяжелее, ноги гудят от напряжения, но странные тени из видений больше не появляются, и это хорошо. Шаг за шагом, повороты, изгибы — и вдруг я словно выныриваю из облачного океана. Подо мной медленно закипают белые буруны, но выше разливается бесконечная синева. До вершины рукой подать, ее неровная кромка вгрызается в небо острыми зубами.

Упрямо спешу туда, на ходу расстегивая сумку и вынимая кристалл. Сжимаю его ладонями, выпуская в зенит ослепительную вспышку. Перебираюсь через завал, ступаю на относительно ровный серый пол разрушенной башни. Сердце стучит безудержно, тело наполняет чувство ликования, я поднимаюсь на самый высокий выступ, разворачиваюсь лицом к долине, раскидываю руки, словно крылья. Из груди сам собой вырывается торжествующий крик.