— Зато, правда. Если Михалев в постели ничего не может, то на подарки не скупится.

— В смысле в постели ничего не может? — спросила блондинку подруга и подалась корпусом вперед.

Настя тоже чуть приблизилась, почти выдавая свое присутствие.

— В прямом. Мы вчера к нему пришли, а спустя полчаса я уже выходила от него с "хорошими" деньгами на такси. При всем при этом он знает, что живу я в соседнем от него доме.

Настя зажала себе рот ладошкой боясь рассмеяться в голос. Больше она ничего слушать не стала и начала отступать назад. Зайдя меж стеллажей, Настя сложилась пополам от хохота. Успокоившись и вытерев с лица выступившие слезы, Климова упрекнула сама себя:

— Грешно смеяться над больными людьми.

Вернувшись к своему занятию по выбору материала, Настя честно призналась себе, что ей жалко Андрея.

"Так и будет продолжаться, все девушки будут вестись только на деньги его семьи. Им же совершенно не нужен Андрей как личность. Он не интересен им как человек, они заинтересованы только в его кошельке. Именно поэтому я никому, кроме Леры и не рассказала о том, какой бизнес у моего отца и матери. Не хочу, чтобы мои "поклонники" брали баснословные деньги на такси, живя в одном доме со мной"

Андрей зашел в библиотеку, ища взглядом свою девушку, имя которой он так и не вспомнил, но наткнулся на Настю. Подойдя к ней, он подул ей в ушко. Девушка вскрикнула и отпрыгнула от него.

— Ты что "зависла"?

— Ты о чем? — недовольно прошипела девушка.

— Стоишь руку тянешь и не двигаешься, — пояснил Михалев.

В проходе появилась библиотекарь и сделала предупреждение не шуметь. Андрей заверил ее, что такое больше не повторится, после чего женщина удалилась.

— Тебе чего от меня надо?

— Не знаю, — честно ответил парень и приблизился к Насте.

Она начала озираться по сторонам, но быстро поняла, что находится в ловушке между стеллажами. Андрей хищно улыбнулся и сделал еще шаг в ее направлении.

Паника. Визг. Окрик библиотекаря. Сбор вещей. Уход из библиотеки.

— Да подожди ты! — схватив Настю за руку чуть повыше локтя и разворачивая к себе, попросил Андрей.

— Да, отвали ты от меня, наконец. Ты разве не видишь, что мне уже опротивело твое общество? Я видеть тебя больше не могу, — закипая все больше и больше и переходя на ультразвук, говорила Настя.

Слушая ее, Михалев не мог понять, ЗАЧЕМ, пошел за ней? Зачем он вообще к ней подходит и заговаривает? Она словно магнитом манит его, но признать, что Климова больше, чем "милая" на неделю, Андрей не мог. Слишком хорошо он знал девушек, и доверять им не собирался. ОНИ хотели денег и веселого времяпрепровождения, а ОН секса без обязательств. Вот только Настя не вписывалась в его жизнь, но и вычеркнуть ее оттуда Михалев не мог.

Отпустив девушку, он засунул руки в карманы джинс. Настя не стала ждать и сразу же развернувшись, ушла.

Выйдя на улицу, девушка не смогла сдержать слез. Ведь если раньше у нее имелся хоть призрачный шанс на то, что она будет с Андреем, то после всего сказанного ей, это стало невозможно.

Егоров привез девушку в кафе, где преимущественно собирались писатели, художники, композиторы, двумя словами — люди искусства.

— Странный выбор заведения, — проговорила Лера, осматривая интерьер помещения.

Кафе было очень уютным, "теплая" атмосфера, царившая в зале, располагала к общению. Строгость интерьера, оформленного в классическом стиле, вызывало интерес. Массивная мебель, а именно стеллажи вдоль одной из стен, стол за которым сидел видимо администратор зала, столики и стулья для посетителей пусть и уступали значительно в размерах, но отлично вписывались в общую картину.

В кафе царил полумрак, играла легкая музыка, не мешающая посетителям говорить друг с другом.

Официант проводил молодых людей к столику и оставив меню удалился до того момента пока они не будут готовы сделать заказ.

Лера сняла куртку и отдала ее Мите, который повесил их верхнюю одежду на вешалку.

— Тебе здесь нравиться? — спросил Дима, затаив дыхание.

— Очень, — ответила Лера, рассматривая картины, которые были развешаны по стенам помещения.

— Я рад, что смог тебе угодить.

— Почему ты привез меня сюда? — присаживаясь за столик, спросила девушка.

— Я вспомнил, что ты говорила о своих увлечениях, и подумал, что тебе может быть тут интересно.

— А тебе самому-то тут нравится? — смущенно спросила Лера, потому что не думала, что Митя может интересоваться классическим искусством.

— Я кажусь тебе узколобым?

— Я слишком мало тебя знаю, чтобы что-то утверждать, — выкрутилась девушка и открыла меню.

На несколько минут за их столиком повисла тишина. После чего подошедший официант, принял заказ.

— Интересно, что там за книги стоят? — смотря на стеллаж, поинтересовалась Лера.

— Всех не знаю, но точно знаю что ты сможешь там найти Вашингтон Ирвинг, Теодор Драйзер, Джек Лондон, Оскара Уайльда и Эдгара По.

На вопросительный взгляд Леры, Митя, пожав плечами просто ответил:

— Я пока больше ничего здесь не читал.

— Ты знаком с произведениями Ирвинга?

— Немного, но "Сонную лощину" и новеллу "Рип ван Винкль" иногда перечитываю.

Лера была сильно удивлена услышанным. Пусть она и не считала Егорова узколобым, как он выразился, но и слышать от него, что он перечитывает "бессмертные" произведения было шоком.

— А Драйзер? — севшим от внезапного волнения голосом продолжила "допрос" Валерия.

Дима задумался на пару секунд.

— Ничего не хочу сказать, но как-то не по мне. Читать читаю, но в голове ничего не остается. Вроде и написано легко и интересно, но не задерживается. Одним словом без аннотации и не вспомню, — усмехнулся Дима. — Последнее, что читал и помню из его произведений так это "Дженни Герхард".

— Все Мить хватит, — остановила его Лера, — я верю, что ты их читал.

— Так я и не пытался это доказать, — улыбнулся Егоров. — Если я и не выгляжу интеллектуалом, то это совершенно не говорит о том, что я не интересуюсь классикой.

— Прости.

— Ничего, — он потер лоб, и зачем-то сознался:

— У меня даже друзья об этом не знают.

— Это… приятно, — не зная как точно выразиться, сказала Лера, но видя, что Митя ее так и не понял, пояснила:

— Приятно узнать о каких-то твоих интересах, о которых не знают твои друзья.

Принесли заказ, и ребята снова замолчали, благоразумно решив сначала поесть, после чего продолжить общение.