я. Ее планы на лето вряд ли включали в себя долгое совместное проживание вместе с малознакомым подростком. Поэтому ради нее я попыталась выдавить улыбку.

Я тащила свои холщовые сумки к стоянке такси вслед за Оливией, шедшей с удивительной легкостью и скоростью для женщины в годах. К счастью, очередь оказалась недлинной, и уже через несколько минут мы с тетей уселись в старомодное такси с шашечками, которое направилось на восток, в сторону побережья. Прижавшись лицом к оконному стеклу, я следила, как высокие городские здания, машины и люди потихоньку исчезают.

Через полчаса я почувствовала дуновение соленого воздуха и увидела ряд ветхих бунгало с вывесками вроде «Наживка и оснастка», «Чаудер»[9] и «Лодочные принадлежности».

В трех кварталах от океана тетя Оливия велела водителю остановиться перед маленьким розовым коттеджем. Волоча свои сумки к входной двери по выложенной ракушками дорожке, я подумала, что дом похож на карету Золушки, сотворенную из тыквы. И в этой карете-тыкве мне предстояло поселиться на ближайшие десять недель.

Но обустроиться у тети Оливии оказалось намного проще, чем я ожидала. К ее чести, она уважала мое личное пространство и чувствовала мою потребность побыть одной. Тетя не пыталась отвлечь меня бесполезными занятиями или завязать бессмысленный разговор. Она жила очень просто – именно то, что мне тогда было нужно. В этом маленьком доме спальное место для меня отыскалось только на открытом чердаке. Каждую ночь я забиралась по лесенке в свою спальню под звездами и чувствовала себя Хайди[10]. Но, в отличие от моей любимой книжной героини, мне открывался вид не на привычные горы, а на океан.

Днем я повсюду разъезжала на ржавом велосипеде, который когда-то принадлежал моей маме. Первые несколько дней я активно избегала океана и пляжа, до изнеможения крутя педали по городу. В то время я об этом не задумывалась, но сейчас понимаю: во мне тогда было столько злобы, что я не могла даже увидеть, не то что оценить красоту побережья.

Но на четвертое утро я все-таки покатила на пляж. Был прекрасный рассвет ясного дня, и, хотя я всегда предпочитала горы, я не могла не оценить уникальную красоту открывшегося передо мной морского пейзажа. На берегу было практически пусто, не считая двух фигур: одна кормила чаек, а другая возводила замок из песка на пути надвигающегося прилива.

Оставив велосипед на дощатом настиле, я направилась к морю. По пути я рассматривала женщину, которая кормила чаек. В ее позе было что-то смутно знакомое. Природная грация и плавные движения практически в такт с морем. И тут меня озарило – это же тетя Оливия! Одетая в потертые джинсы, выцветшую футболку и кепку, издалека она выглядела как подросток. Меня поразило, насколько тетя была не похожа на ту нервную и напряженную женщину, которая встретила меня на вокзале. Здесь, на фоне моря, бурунов и песка, она была в своей стихии.

Даже не оглядываясь, тетя Оливия почувствовала мое присутствие. «Вот, возьми хлеб», – протянула она мне половину лепешки, не отводя взгляда от птиц. Я крошила хлеб, слушала крики чаек над головой, вдыхала соленый воздух и смотрела на мальчика, который защищал свой песочный замок от волн. Впервые с тех пор как я узнала о грядущем разводе родителей, я наконец-то почувствовала спокойствие.

Наш хлеб давно закончился, но мы с тетей все продолжали наблюдать за мальчиком. Наконец Оливия тихо сказала: «Посмотри, какой он упрямый. Он так старается защитить свой замок. Даже украсил его прекрасными ракушками. Он всю душу в это вложил. Но какими бы высокими ни были стены, каким бы глубоким ни был ров, океан сильнее».

Пока она говорила, я смотрела на мальчика. Чем ближе подбиралась вода, тем больше он метался. Он копал с маниакальным упорством, с каждой волной на его лице отражалось дурное предчувствие. Тетя Оливия протянула мне руку, и мы вместе подошли к кромке океана, где отчаянно защищал свое детище маленький зодчий.

Мальчик поднял голову. Поначалу он выглядел озадаченным, но потом улыбнулся. Оставив свой замок, он поднялся на ноги и взял тетю Оливию за протянутую руку. Втроем мы смотрели, как волна разрушила замок, разровняла его, уничтожила стены и затопила ров.

Пока вода уносила прочь ракушки, которыми были укреплены стены, тетя Оливия отпустила наши руки. «Давайте соберем побольше этих красивых ракушек, – сказала она. – Они были лучшей частью замка. С их помощью мы построим новый, в более безопасном месте».

Так мы и сделали.

Всю жизнь слова тети Оливии направляли меня в непростых ситуациях. Памятный день на пляже не раз выручал меня, когда я старалась заново построить свою жизнь после того, как неподвластные мне силы разрушали ее. Много лет спустя, когда я переживала собственный развод, сокращение на работе и гибель лучшего друга, тихие слова тети Оливии успокаивали мое сердце. Стараясь заново построить свою жизнь, я следовала ее примеру: брала лучшую часть прежней жизни, чтобы каждый новый замок, который я возвожу, был чуть-чуть лучше предыдущего, чуть-чуть богаче и чуть-чуть крепче.

Барбара Э. Дэйви

Винтажная мебель

Сильная любовь других придаст тебе сил, а сильная любовь к другим придаст тебе смелости.

Лао-Цзы

Рассыпаясь в бесплодных протестах, я вышла из дома вслед за своим мужем Джоуи. Пока мы шли вокруг дома в мастерскую, я заметила, что именно он так рвался мне показать. Посреди дорожки у дома стоял импровизированный верстак. Удлинители, шлифовальный аппарат, банки краски, кисти. Рядом высилась гора из давно забытых полуразрушенных предметов мебели. Возле меня стоял одинокий стул.

Джоуи пригласил меня присесть на него, а затем радостно начал объяснять, что мы будем ремонтировать и перекрашивать мебель – мои спасенные «проекты», которые стояли в гараже уже несколько лет. Я смотрела на мужа с недоверием. Неужели он ради этого заставил меня вылезти из кровати?

Мне было совсем не до ремонта какой-то старой мебели! Вот уже два года я не могла смириться с гибелью нашей 16-летней дочери Кайли. Она попала в автомобильную аварию совсем недалеко от дома. Поэтому затея мужа мне показалась совершенно неуместной. Осуждающе посмотрев на него, я молча развернулась, собираясь уйти.

– Постой, Мелисса. Посиди со мной. Можешь ничего не делать. Просто посиди тут и проследи, чтобы я все сделал как надо.

Голос Джоуи был тихим и умоляющим.

Тяжело вздохнув, я взяла стул, утащила его с солнцепека в тень ближайшего дерева и уселась. Мужа это вроде устроило, и он взялся за первый предмет – маленький