Она хотела смутить его этим вопросом, но и это ей не удалось.

– Такие, как ты, – весело ответил он и снизил скорость, заметив знак.

– Я серьезно, – надулась Ольга.

– Я тоже. Мне всегда нравились, как говорят психологи, расторможенные дети. Моя младшая сестренка на тебя очень похожа. Ей двенадцать. Такая же, с «полевым» поведением, от нее любой Макаренко заплачет…

«Полевое» поведение было не очень понятно, но смысл этой фразы Ольга четко уловила.

– Оль, что на тебя сегодня нашло? – зашептала Светка, наклонившись к ее уху. – Чего ты к нему прицепилась?

– Есть причина, потом расскажу. А здорово ты сегодня Говердовскую в раздевалке сделала! – вспомнила Ольга, прокручивая в голове слово «дети».

Нет, не получалось у нее наладить контакт с телохранителем. Так, может, не мучиться, шепнуть родителям и отказаться от его услуг, само собой поблагодарив и наградив за службу?..

На следующий день Нина Викторовна Шаповалова, директор лицея, как вы помните, сидела в одиночестве в своем кабинете и ломала голову над рабочими планами. Ее не беспокоил школьный гам. Она даже любила его. Он казался ей естественным и необходимым, как постоянный шум машин за окном. Писк интекома заставил Нину Викторовну слегка вздрогнуть, она никак не могла привыкнуть к новшеству в собственном кабинете, хотя, безусловно, признавала его преимущества.

– Нина Викторовна, к вам Алина Андреевна Говердовская, мама Ирины Говердовской, из 9 «Г», – сказала секретарша, впрочем, это напоминание оказалось лишним.

Нина Викторовна неплохо знала своих учениц, и особенно 9 «Г», в котором училась Света Красовская, дочка институтской подруги. Класс во всех отношениях был очень сложным, и в свое время Нина Викторовна пожалела, что определила туда Свету, но выбора у нее не было. Все другие классы были укомплектованы, вероятно, потому, что там не возникали постоянные конфликты. Света, к счастью, смогла адаптироваться среди лицеисток и даже наладила со многими отношения. Но все равно, стоило Нине Викторовне услышать про 9 «Г» и особенно фамилию Говердовская, как ей становилось не по себе.

– Пусть войдет, – пригласила она мадам Говердовскую, отключила громкую связь и изобразила приветливую улыбку.

«Нравится не нравится, а улыбаться тебе, директор, приходится». Нина Викторовна давно уже привыкла думать о себе в третьем лице как о человеке постороннем и сугубо официальном.

– Здравствуйте, дорогая Нина Викторовна. – Мадам Говердовская вошла в кабинет, широко раскинув руки, словно «Барыню» собиралась плясать. В воздухе повис легкий аромат причудливого парфюма. Бывшая манекенщица, а ныне жена влиятельного человека и по-своему заботливая мать, хорошо знала себе цену и цену того положения, которое она занимала во всевозможных рейтингах. Разумеется, она улыбалась, демонстрируя белые зубы, благополучие и уверенность.

– Добрый день, присаживайтесь, – ответила Нина Викторовна, прикидывая в уме, с чем Говердовская так неожиданно пожаловала.

– Спасибо. – Молодая женщина распахнула элегантное пальто претенциозного бирюзового цвета. Сев в кресло, она забросила ногу на ногу, сверкнув острым каблучком высокого кожаного сапожка, и, осмотрев Нину Викторовну придирчивым взглядом, сказала с улыбкой: – Чудесно выглядите.

– Благодарю. Вы тоже как всегда… очаровательны, Алина Андреевна. – Нина Викторовна подвигала бумаги на столе, вроде как наводя порядок, и, сложив пальцы в замок на освободившемся пятачке, спросила: – Могу я узнать, что вас ко мне привело?

– Очень важное дело! Поверьте, я не стала бы отвлекать вас по пустякам. Всем хорошо известно, как много времени и сил вы отдаете нашему лицею. – Немного польстив и подчеркнув собственную причастность к этому учебному заведению, Говердовская-старшая перешла к сути вопроса: – Видите ли, вчера я узнала от дочери, что в эту субботу вы собираетесь проводить что-то вроде конкурса на ведущего юбилейного вечера.

– Да, это так. И у нас уже намечены три кандидатуры. Среди них Света Красовская, Ирина одноклассница.

– Вы меня просто удивляете, Нина Викторовна! – Алина Андреевна всплеснула руками и поменяла позу. Теперь она вся вытянулась, как струна. – Ну кто такая Света Красовская? Не спорю, она хорошая ученица, в меру привлекательная девочка! Но у нее же нет никакого опыта в проведении такого рода мероприятий! В то время как моя Ирочка, вы же сами это прекрасно знаете, постоянно снимается на телевидении. У нее отличная дикция, она прекрасно запоминает текст, умеет поддерживать живой диалог, кроме того, она не боится аудитории. И внешние данные у нее отличные.

– Безусловно, – растерялась Нина Викторовна.

– Вы согласны? – ослепительно улыбнулась Алина Андреевна.

– Конечно, ваша Ира способная девочка! Без нее редко какое мероприятие в классе обходится. – Иронию в голосе не удалось скрыть, но мадам ее, к счастью, не заметила.

– Тогда я не понимаю, почему вы выбрали эту Красовскую, а не мою дочь?

– Что же вы предлагаете? – осторожно поинтересовалась Нина Викторовна, заранее зная ответ.

– Конечно же отказаться от ненужных конкурсов, – уверенно и почти радостно сообщила мадам Говердовская. – И утвердить на роль ведущей торжественной части мою Ирочку. Уверяю вас, она великолепно со всем справится.

Нина Викторовна была убеждена, что речь идет о замене Светы на Иру. Вопрос, оказывается, ставился шире. Она чуть не призналась, что имя Ирины никто из учителей ни разу не назвал, несмотря на ее причастность к телеэкрану. Но, поскольку привыкла семь раз отмерять, а потом отрезать, решила подойти к этой проблеме с другой стороны.

– Возможно, Ира прекрасно бы справилась с этой задачей, – согласилась она, взглянув на самоуверенную мамашу. – Но так получилось, что эти три кандидатуры были предложены преподавателями, и я не могу…

– Нина Викторовна, – перебила с доверительной ноткой в голосе мадам Говердовская, – но мы-то с вами понимаем, что предлагают они, а решаете вы.

– Думаю, вы ошибаетесь. В данном вопросе мое мнение всего лишь еще один голос, – мягко уперлась Нина Викторовна. – Единственное, что я могу сделать, это предложить вашей дочери принять участие в конкурсе. Я так понимаю, что вы пришли сюда по ее просьбе.

– Да! Ирочка очень хочет быть ведущей. Но позвольте мне быть с вами до конца откровенной, Нина Викторовна. – В голосе мадам появились прохладные интонации, устанавливающие дистанцию. – Мой муж и я столько сделали для лицея. Наши пожертвования на всякого рода мероприятия составляют немалые суммы. Мы никогда не отказываем вам в помощи. В начале этого года, если мне не изменяет память, Юрий Алексеевич помог со строительной фирмой, и у вас появилась неплохая оранжерея. А видеозал? Разве не мой супруг оснастил его техникой, видеобиблиотекой? Не вы ли говорили на общем собрании, что эти пленки на уроках географии, литературы, биологии – незаменимые пособия? – Воля Нины Викторовны слабела. Что поделать? Она всего лишь директор лицея, и то, что лучше для него, лучше и для нее. – Так неужели моя девочка не заслужила этого маленького поощрения! – настаивала на своем мадам Говердовская.