– О, Кэт! – окликнул ее худой блондин. Это был второй директор мюзикла Джек Эллшнгтон. Его сопровождала актриса, обладательница писклявого голоса и сатирического таланта. Она нравилась Кэтрин. – Я не знал, что вы здесь.

– Привет, Джек. – Они обменялись поцелуями. – Встреча в разгаре? Я слышала, что вы второй директор «Мелодий любви»?

– Похоже, что так, хотя работа еще только начата. Это лакомый кусочек и, конечно, Стэнли сделает из него очень современную вещичку.

Пока Кэтрин беседовала с Джеком, его спутница пронзала ее взглядом голубых, как у новорожденного младенца, глаз.

– Вы выглядите потрясающе.

Кэтрин поняла, что она имела в виду.

– Меня волнует, будет ли мюзикл иметь успех. Джек погладил ее по волосам.

– Я больше думаю сейчас о Фреде Эмбридже, чем об успехе фильма, дорогая...

Улыбка на лице Кэтрин увяла.

– Вас что-то расстроило, милая? – спросила спутница Джека без какой бы то ни было злонамеренности. Она подхватила Кэтрин под руку. – Я считаю, что вы слишком поспешно согласились сотрудничать с Фредом. У меня был большой соблазн поиграть с ним в любовь, и уверяю вас, я не единственная.

Кэтрин подумала: она играет в любовь так же бездумно, как меняет платья или щебечет в компаниях.

А актриса своим писклявым голосом продолжала:

– Я слышала, что он замечательный любовник. – Ее глаза блестели, а взгляд был устремлен на лицо Кэтрин.

Пригубив предложенное шампанское, Кэтрин отшутилась.

– Ах, вы слышали? Но это же старая новость.

– Он здесь? – нарочито равнодушно спросила спутница Джека, пытаясь показать своему кавалеру, что этот разговор для нее ничего не значит.

– И здесь, и там, – сказал Джек с двусмысленной ухмылкой. – Я не понял, то ли он пытается отделаться от стада дам, толпящихся вокруг него, то ли сам домогается их всех разом.

Кэтрин не издала ни звука, только пожала плечами. Она решила, что пора переменить компанию.

– Вы не видели Стэнли? Я хотела бы подойти к нему и поздороваться. – С нее было довольно этой типичной для раутов публики.

Кэтрин пробралась сквозь толпу к открытым настежь дверям террасы. Обширная лужайка перед нею сияла от разноцветных лампочек. Она немного подышала свежим ночным воздухом, затем вернулась туда, где были люди.

В зале она окинула взглядом толпу в поисках Марианны и ее красивого француза-миллионера, но увидела только Майкла Бартона с одной из манекенщиц, которая повисла у него на руке. Раз он здесь, решила Кэтрин, значит, правдивы слухи, что Майкл будет делать костюмы для мюзикла. Певица узнавала здесь и других: продюсеров, двух кинозвезд, хореографа, сценариста и еще многих, занятых в шоу-бизнесе. Прежде чем она сумела выбраться из гущи толпы, ей пришлось множество раз обменяться приветствиями, поцелуями, дружескими похлопываниями. Кто-то тронул ее за руку, она повернулась и оказалась перед хозяином дома.

– Вот хорошо! Привет, Стэнли! – Кэтрин улыбнулась, оценив возможность остаться с ним наедине.

– Привет, я боялся, что вы не согласитесь сотрудничать с нами.

Стэнли Гудин был небольшого роста мужчиной, бледным, с напряженным лицом и черной бородой. Он выглядел на десять лет старше своих сорока семи, был безупречно вежлив, многих раздражал, когда упорно добивался своего, но делал прекрасные фильмы. У него была репутация терпеливого, упорно идущего к намеченной цели человека. Пять лет назад, когда возникли непростые проблемы с бюджетом, он ошеломил киноиндустрию тем, что за короткий срок сделал самый кассовый фильм года. Фильм получил «Оскара» и открыл ему все двери, которые прежде захлопывались перед его носом. Теперь Стэнли Гудин, как говорится, держал в кармане ключи от всех дверей и знал, как ими пользоваться.

Он взял Кэтрин за обе руки и внимательно всмотрелся в ее лицо. Это он настоял, чтобы Фредерик Эмбридж писал партитуру для мюзикла и выбрал в партнеры Кэтрин Джонер. «Мелодии любви» был первый его мюзикл, и он не собирался делать ошибки.

– Здесь Линда Хармен – актриса на главную роль. Хотите встретиться с ней?

– Пока нет, пожалуй. Как бы помягче выразиться... она не самая удачная находка для фильма.

– Мне нравится, что вы выразили истинные чувства к ней. У меня есть копии всех фильмов, где она играла, и пластинки с ее записями. Можете ознакомиться с ними, прежде чем начнете работать над партитурой.

– Кажется, я не пропустила ни одного ее фильма, но я снова посмотрю их.

Неожиданно Стэнли просиял.

– Вы знакомы с Робертом Хенсоном?

– Да, мы раньше работали вместе. Вы не могли подобрать никого лучше на роль Пола.

– Я хорошо знаю Роберта, можно сказать, мы с ним съели десять пудов соли. Он вел себя просто как герой, заступаясь за меня в нужный момент, – сказал Стэнли.

– И ему достались все десять пудов?

Стэнли засмеялся.

– Нет, мы разделили их поровну. Мы ходили в один и тот же колледж. Какое-то время мы не встречались. Но я знал, что он стал талантливым актером.

Кэтрин тоже засмеялась.

– Благодаря пудам соли или нет, но вы собрали замечательный коллектив. Не знаю, как вам удалось уговорить Клинта Прайса взять на себя хореографию мюзикла. Он не занимался этим пять лет.

– Лестью и настойчивостью, – сказал Стэнли, поглаживая ворс на кресле с обивкой жемчужного цвета. – Он не желал преодолевать свою лень, просто умирал от одной мысли снова приняться за работу. А ведь то, что он создавал как хореограф, всегда было великолепно.

– Если вы сможете дать Клинту достаточно времени на постановку танцевальных номеров в фильме, ему будет обеспечен самый грандиозный успех за последнее десятилетие.

– Вы так высоко его цените, а ведь и он тоже ревностный ваш поклонник, – произнес Стэнли, наблюдая за выражением лица певицы.

– Мой? Вы шутите.

– Нет. Он хотел бы встретиться с вами. Кэтрин удивленно посмотрела на Стэнли и, бросив взгляд на толпу, увидела там Клинта Прайса. Сколько раз, еще девочкой, в ожидании прихода матери, сидя перед экраном телевизора, она забывала все на свете, когда в программе были танцы, поставленные Прайсом.

Кэтрин была довольна собой. Ей удалось поговорить и с Прайсом, обменяться с ним воспоминаниями юности, и с Робертом Хенсоном. Осталось еще только побеседовать с Линдой Хармен, но в это время она увидела Майкла, спокойно сидящего в углу дивана.

– Ты все еще один? – шутливо спросила Кэтрин.

– Я обозреваю массы, дорогая, – сказал он, прихлебывая виски с содовой. – Удивляюсь, как это могут интеллигентные люди одеваться столь неуместно и нелепо. Обрати внимание на эту особу. – Он кивнул головой в сторону высокой брюнетки в обтягивающем мини-платье зеленого цвета. – Не понимаю, почему женщины стремятся так выглядеть в публичных местах.