– Так ведь Сигабер едва ли не единственный среди готских рексов, способный возглавить армию, – покачал головой Орозий. – А Валия, ставший ныне верховным вождем, всего лишь мальчик.

– Он справится, – уверенно отозвался на слова хозяина гость. – Можешь не сомневаться. И порукой тому слово римского магистра.

О внезапной смерти Сигабера говорили разное. Прошел слух о порче, которую напустили на доблестного вождя аланские жрецы. Упоминали в этой связи какую-то женщину, которой Сигабер слишком опрометчиво выказал свое расположение. Колдунью искали по всей Барселоне, но так и не нашли. Впрочем, очень скоро готам и древингам стало не до умершего вождя. Князь Атакс, разъяренный коварством готов, которых он пустил на свои земли в качестве гостей, не стал дожидаться вандалов Гусирекса и двинул аланов на Барселону. По слухам, армия Атакса насчитывала более тридцати тысяч закованных в сталь конников. Готов было больше почти в два раза. Но основу их армии составляли пехотинцы, и многие вожди опасались, что они не выдержат удара аланов. Тем не менее рекс Валия не стал отсиживаться за стенами Барселоны по той простой причине, что город просто не смог бы прокормить такое количество людей. Ибо число готов, включая женщин и детей, приближалось к устрашающей цифре в двести тысяч. Орозий был обрадован столь мудрым решением нового верховного вождя. Но Сар радоваться не спешил. Перед ним стояла задача не просто разгромить аланов князя Атакса, но и истребить их едва ли не начисто, дабы лишить Гусирекса кавалерии. У вандалов и свевов были, конечно, конные дружины, но ни численностью, ни выучкой они не шли ни в какое сравнение с аланами. Исход предстоящей битвы во многом зависел от того, сумеют ли легионы, посланные префектом Константином, вовремя выйти на исходные рубежи. О приближении римлян знали немногие люди в готском стане, и магистр Сар очень надеялся, что дозорные князя Атакса прозевают подход легионеров. Возглавлял двадцатитысячную римскую армию, наполовину состоящую из клибонариев, очень опытный полководец, комит Вит, уроженец Барселоны, верный сподвижник префекта Константина. Каталонию он знал как свои пять пальцев, и Сар очень надеялся, что высокородный Вит не оплошает в этой очень важной для Римской империи битве. Магистр уже отправил навстречу Виту центенария Феликса и теперь с нетерпением ждал от него вестей.

Готы очень хорошо понимали, чем обернется для их семей поражение в предстоящей битве, но и уклониться от нее они не могли. Конные аланы наверняка бы настигли их и разгромили на марше. Трудно сказать, почему так торопился князь Атакс. Если бы он дождался вандалов Гусирекса, то участь готов была бы решена. Для противостояния сразу аланам, вандалам и свевам у готов просто недостало бы сил. Возможно, Атакс опасался, что его коварные враги уйдут за Пиренеи раньше, чем князь Верен сумеет собрать войска, разбросанные по всей Испании. Так или иначе, но аланские дозорные возникли на горизонте раньше, чем готы успели выбрать место для предстоящей битвы и раскинуть здесь укрепленный стан.

Валия немедленно приказал готам строиться в фалангу. Сорок тысяч пехотинцев расположились меж двух высоких холмов и ощетинились копьями. Конные дружины вождей прикрывали фланги. Обходных маневров аланов можно было не бояться. Высокие холмы служили достаточным препятствием для кавалерии. У аланов была только одна возможность – атаковать готов в лоб, разорвать их фалангу на несколько частей и обратить пехотинцев в бегство. На месте князя Атакса магистр Сар не стал бы подвергать своих людей столь чудовищному риску. Готская фаланга была крепким орешком, расколоть который до сих пор удавалось только гуннам. Конечно, умелый всадник мог без труда расправиться и с тремя, и с четырьмя пехотинцами. Но вот железную стену из десятков тысяч пехотинцев проламывать было куда труднее. И тем не менее князь Атакс рискнул…

Сар, расположившийся на холме справа от готской фаланги, в рядах конного резерва рекса Валии, сначала услышал топот многих тысяч копыт, от которых задрожала земля, и лишь потом разглядел в клубах поднятой пыли аланскую лаву, катящуюся с горы. Зрелище было ужасающим. И Сар невольно поежился, представив себя на миг пехотинцем, готовящимся грудью встретить этот чудовищный по силе удар. К действительности магистра вернул центенарий Феликс, птицей взлетевший на холм.

– Легионы Вита на подходе.

– Успеют построиться? – спросил охрипшим голосом Сар.

– Нет, – покачал головой Феликс, с ужасом глядя на железный поток. – Если аланы прорвутся сквозь фалангу готов, они сомнут и легионеров.

Предпринимать что-либо было уже поздно, оставалось только ждать и надеяться. Удар аланов был страшен. Конная лава на полном скаку врезалась в пехотинцев, мгновенно смяв первые ряды. Фаланга прогнулась дугой, но устояла. Аланы все глубже проникали в плотные построения готов, свирепо орудуя мечами и секирами. Фаланга пятилась назад и таяла на глазах. Дружины рексов попытались атаковать аланов с флангов, но их было слишком мало, чтобы сдержать натиск торжествующего врага. Закованные в доспехи конники князя Атакса упорно продвигались вперед, выкашивая готов ряд за рядом, и казалось, что нет силы, способной их остановить.

– Где твои легионы, сиятельный Сар? – спросил рекс Валия, обернувшись к магистру.

– За спинами твоих людей, но им нужно время, чтобы построиться в каре.

– Если ты обманул меня, римлянин, то пусть гнев готских богов падет на твою голову, – крикнул Валия и вскинул над головой обнаженный меч. – Вперед, сыны Одина! Победа или смерть!

Сар придержал коня, рванувшегося было вслед за конными мечниками Валии, и приподнялся на стременах. Феликс не обманул: римские орлы замаячили на горизонте. По прикидкам Сара, им требовалось совсем немного времени, чтобы занять выгодную позицию. К сожалению, времени им могло и не хватить. Рекс Валия бросил в битву свой последний резерв. Две тысячи всадников ударили аланам во фланг, но решить исход битвы они, конечно, не могли. Фаланга готов распадалась на глазах. Пехотинцы теряли плечо друг друга и становились легкой добычей аланов. Казалось, еще немного, и князь Атакс может торжествовать победу.

– Дым! – крикнул Феликс, указывая рукой на горизонт. – Они все-таки успели.

Сар вздохнул с облегчением и, обернувшись к спешенному клибонарию, стоящему рядом с вязанками хвороста, небрежно бросил:

– Зажигай.

При виде долгожданного сигнала готская фаланга дрогнула и стала распадаться на две почти равные части. Конные аланы с диким ревом бросились в образовавшуюся брешь и тут же уперлись в копья наступающих легионеров. Видимо, князь Атакс не сразу понял, что на поле битвы появился новый враг. Прорвавшиеся сквозь фалангу всадники попытались перестроиться, дабы атаковать пеших готов с тыла, но сами попали под удар римских клибонариев. Исход битвы был предрешен. Аланы попали в ловушку, отлаженную специально для них сиятельным Саром. Железное кольцо из готов и римлян сомкнулось вокруг гордых всадников, и началось их повальное истребление. Это была чудовищная бойня. Аланы падали с коней один за другим. Все их попытки разорвать кольцо оказались неудачными. Спаслось не более трех-четырех тысяч человек, остальные обрели вечный покой на утомленной зноем земле Каталонии.