– Хороший урок варварам, – сказал с усмешкой Сар.

– Наверное, – согласился Феликс. – Князю Верену надолго, если не навсегда придется забыть об Африке.

Рекс Валия охотно принял звание дукса Испании, предложенное ему префектом Константином. Здесь же в Барселоне был подтвержден договор между готами и Римом. Готы согласились быть федератами империи и защищать ее интересы не только в Испании, но и в Галлии. Комит Вит заверил готских рексов, что флот с продовольствием уже на подходе, а золото за верную службу он выплатит вождям прямо сейчас. Собственно, у готов не было иного выбора, как стать под защиту римских орлов. Разгромив и практически уничтожив аланов, они нажили лютого врага в лице князя Верена, фактического хозяина Испании. А вандалы не те люди, которые великодушно прощают своих врагов.

– Рексу Валии можно верить? – спросил комит Вит у сиятельного Сара, когда два видных римских сановника остались наконец наедине.

– Можно, – кивнул головой магистр. – Валия умный человек, умеющий договариваться как с врагами, так и с друзьями. Ну а если у тебя возникнут проблемы, высокородный Вит, ты всегда можешь найти поддержку у ректора Орозия. Очень расторопный и преданный империи человек.

Если бы Орозий слышал эту характеристику, данную ему Саром, то наверняка возликовал душою. Впрочем, ректор, неожиданно для себя вновь возвращенный на государственную службу, и без того пребывал в хорошем настроении. Еще полмесяца назад он и помыслить не мог, что власть Рима будет восстановлена в провинции, вверенной его заботам еще Феодосием Великим, за столь короткий срок. Причем восстановлена руками тех самых варваров, которых совсем еще недавно высокородный Орозий, не обладавший храбростью солдата, боялся до поросячьего визга. Воистину сиятельный Сар – величайший из всех людей, которых ректор встречал на своем пути. К сожалению, магистр покидал Испанию. Император требовал своего самого даровитого сановника в Ровену, дабы осыпать его своими милостями, надо полагать.

– Какие милости, Орозий, – отмахнулся от льстеца Сар. – Тут бы голову сохранить.

Про голову магистр обмолвился не для красного словца. Божественный Гонорий легко давал обещания, но столь же легко отказывался от них. И теперь перед Саром стояла очень трудная задача – убедить Гонория в том, что соправителя лучше, чем сиятельный Константин, ему не найти никогда. Скорее всего император, утомленный властью, охотно поверил бы красноречивому магистру, если бы не одно «но». Константин устраивал Гонория в качестве соправителя, но не устраивал его в качестве зятя. Конечно, можно было надеяться, что постаревшая и погрузневшая Галла Плацидия перестанет тревожить воображение божественного брата, однако Сар слишком хорошо знал императора, чтобы питать иллюзии на его счет. Кроме всего прочего, брак Галлы Плацидия и Константина нужен был Римской империи, ибо у Гонория не было детей. А беспорядочный образ жизни императора, предпочитавшего проводить досуг не в спальне жены, а в курятнике, не давал ровным счетом никакой надежды на то, что эти дети когда-нибудь появятся. Следовательно, наследника императору могла родить только его сестра. Либо от законного мужа Константина, либо от любовника. В данном случае это никакой роли не играло. Зато появление наследника существенно упрочило бы как авторитет самого Гонория, так и авторитет империи в глазах варваров. Словом, задача перед Саром стояла непростая, а опереться в ее решении ему было практически не на кого. Ибо окружение Гонория сделает все от них зависящее, чтобы не допустить возвышения Константина, а заодно с ним и Сара. Брак Константина и Галлы Плацидии должен состояться раньше, чем магистр Иовий вернется из Африки. В противном случае Гонорий, опираясь на Иовия, просто отречется от своих слов, оставив несостоявшегося зятя с носом.

Разговаривать на эту тему с Галлой Плацидией было преждевременно. Несчастная женщина, потерявшая в одну ночь мужа и сына, просто неспособна была воспринимать разумные речи магистра Сара. А тут еще епископ Евсевий стал коршуном кружить вокруг сестры императора, склоняя ее к постригу. Ибо, по мнению Евсевия, истинным предназначением для Галлы Плацидии на этой земле является служение Христу.

– Христу можно служить по-разному, – грубо оборвал его речь Сар. – Империи нужен наследник, и родить его, кроме сестры императора, просто некому. К тому же у меня на руках приказ императора – доставить Галлу Плацидию сначала в Арль, а потом в Ровену. И твоя задача, епископ Евсевий, направить ее мысли именно по этому пути.

В монашеское призвание дочери Феодосия Великого Сар не верил. Плацидия была слишком жизнелюбивой женщиной, чтобы найти умиротворение в тихой обители. Эта матрона еще явит миру свой властный и грозный лик. Для Римской империи было бы счастьем, если бы Галла родилась мужчиной.

Рекс Тудор, которого Сар посвятил в свои проблемы, выслушал магистра с большим вниманием.

– Вот уж не думал, что судьба огромной империи зависит от женщины.

– От женщин зависят не только судьба империи, но и судьба всего мира, – усмехнулся Сар. – Советую тебе подумать об этом, высокородный Тудор.

– По-твоему, я должен жениться?

– Да, – кивнул Сар. – На сестре рекса Валии. Этот брак укрепит твое положение среди готов. Ты должен вернуться в Аквитанию, Тудор.

– Зачем?

– Затем, что ты нужен мне именно там. Или ты забыл наш уговор?

– У меня хорошая память, – нахмурился Тудор и тут же спросил: – А что, если Валия и комит Вит не справятся с князем Вереном?

– Тем хуже для них и тем лучше для тебя, рекс.

Сиятельный Константин встретил своего друга магистра Сара, вернувшегося из дальних странствий, с распростертыми объятиями. Заштатный городок Арль загудел от изумления. Шутка сказать, едва ли не впервые за время правления Гонория империя вернула в свое лоно провинцию, захваченную безбожными варварами. Куриалы Асканий и Паладий с таким изумлением смотрели на доблестного магистра, словно он был райской птицей, невзначай осенившей Галлию роскошным крылом. Нестойкие души уже успели объявить Сара колдуном. Ибо возможность того, что обычный человек, имея под рукой всего-то двадцать легионов, сумел разгромить варваров, наводивших ужас на провинции империи, была выше обывательского разумения.

– Я привез тебе невесту, сиятельный Константин.

Сар сделал широкий жест, и расторопный Аэций явил смутившемуся префекту и потрясенным куриалам Галлу Плацидию. Надо сказать, что пережитое горе и трудное путешествие благотворно сказались на внешности сестры божественного Гонория. А Константину в этот момент она и вовсе показалась писаной красавицей. У него даже скулы свело от изумления, и он не сразу нашел слова, чтобы поприветствовать нареченную. Впрочем, префекта выручил куриал Паладий, рассыпавший перед матроной цветы своего красноречия. Почитатель Сенеки был сегодня в ударе, что отметили все, включая Сара.

– Я, право, не знаю, с чего начать магистр, – вздохнул Константин, когда остался с патрикием наедине.

– Начни с письма императора, – подсказал ему проницательный Сар.