– А-а, извините, – немного смутилась девушка. – А по какому тогда? – И тут же спохватилась: – А документы у вас есть?

– Да, пожалуйста, – вполне натурально удивилась я ее вопросу и, выудив из кармана куртки красные корочки, заученным жестом ткнула ими в ее крысиную мордочку, даже не раскрыв.

Это ее вполне удовлетворило, но испуг с лица так и не сходил. Скорее всего, у девочки какие-то нелады с законами, подумала я про себя, или с жизненными, или с юридическими.

– Ну хорошо, проходите, – сдалась она и сняла с себя коротенькую черную куртку. – Вот тут раздевайтесь, – кивнула она на коридорную вешалку и стала расстегивать сапоги.

Вообще-то в мои планы такой расклад не входил, но я решила воспользоваться гостеприимством студентки. В конце концов, может, и чашечка чая с конфеткой обломится. Я ведь уже часов семь как не жрамши… Простите, не емши, если не считать глотка того омерзительного кофейного напитка в «Эквилибристе». Да, порой я бываю ужасно наглой.

Так и случилось. Мы расположились за пластиковым столом в маленькой кухонке с выцветшими обоями, и Светлана – так она мне представилась – поставила передо мной большой китайский бокал с горячим чаем, вазочку, наполненную песочным печеньем, и банку с натуральным малиновым вареньем! За время закипания чайника, кроме имени девушки, я узнала, что она снимает эту квартиру на пару с подругой Ниной и учатся они обе на втором курсе юридической академии.

– Правда? Коллеги, стало быть, – улыбнулась я, отхлебывая чай. – Какое изумительное у вас варенье!

– Это моя мама делает. Из собственной малины, – похвалилась Светлана. – Она в селе Сторожовка живет. И я оттуда. Там, конечно, хорошо, но все-таки хотелось бы зацепиться в Тарасове. Возможностей тут, сами понимаете, гораздо больше.

– Да, конечно, – согласилась я, откусывая печенье и не торопясь задать свой единственный вопрос. – А где именно в Сторожовке? – спросила я лишь для того, чтобы потянуть время и насладиться чаем. – Когда-то давно я там бывала. По делам ездила.

Тут я не совсем соврала. Я действительно была в Сторожовке. Только не по делам. И не в самом селе. Еще в студенческие годы меня туда повез один однокурсник для сбора грибов. Ну и так… расслабиться. Дыра, конечно, знатная. Но не очень далеко от Тарасова. Километров тридцать. Лес там очень красив, а вот о перспективах для молодежи в прилегающем к нему селе можно и не мечтать. Разве что стать фермером или заготовителем тех же грибов. А их там просто тьма.

– Да прямо у здания администрации, – прервала мои воспоминания Светлана. – Там дом такой из белого кирпича под зеленой крышей. И двор у нас большой. Родители коз выращивают. Ангорской породы. А мама еще в администрации секретарем работает, – с гордостью добавила она.

Затем последовало описание местных красот.

– Замечательно. Но скажите мне, пожалуйста, Светочка, вы что-нибудь интересного можете сказать о трагическом случае, который произошел буквально под вашими окнами четырнадцатого октября примерно в девять часов вечера? – приступила я к делу, поскольку чаепитие подходило к концу.

– А, так вы по этому поводу?! – буквально обрадовалась Светлана. – А я-то все думаю, зачем? Честно сказать, поначалу решила, что вы Петькина жена.

Я вопросительно на нее поглядела, догадываясь, о чем речь. Вот потому-то так и перепугалась Светлана при нашей встрече в подъезде. Значит, нелады с законами жизни.

– Дело в том, что Петр женат. Мы уже год встречаемся, – подтвердила она мою догадку, пускаясь в откровения. – Все обещает развестись и жениться на мне. Только вот с законной женой у него проблемы, связанные с бизнесом. У них там что-то пополам или в долях, не знаю. Но денег до фига. Даже если располовинить имущество, то нам с ним хватит с лихвой. И неужели деньги – это главное в жизни человека? А как же любовь?

Вот они – девочки-лимитчицы. Хваткие, цепкие, решительные. Везде «грудью дорогу проложат себе», как писал Некрасов. Только не о них. Да и грудь у Светочки была не больше первого размера. Ничего, скоро закачает силикон, даст о себе знать жене Петра, написав ему пару ночных смс-сообщений о любви, и богатый мужичок у нее в кармане. А затем, если подвернется кто побогаче, бросит Петрушу и пойдет дальше с чувством полного достоинства. Надо же, а сначала она мне так понравилась, такая гостеприимная и хлебосольная девушка. Селянка. Родители коз ангорских выращивают. Варенье домашнее. Вот и Пети всякие на такую простоту и наивность быстро ведутся. Можно понять. Нет, мужиков я не оправдываю. Придурки еще те. Только хитрости в них меньше, чем в нас – в женщинах… Потому и придурки.

– Любовь, разумеется, важнее, – согласилась я со Светланой. – Но как насчет моего вопроса?

– А, про автонаезд? – выразилась она юридическим термином. – Так меня вообще в тот вечер дома не было. Мы с Петром загуляли. А вот Нинка была. Это она мне про тот случай рассказала. Только на следующий день.

Я уже было собралась спросить, где найти Нинку, но в коридоре послышался скрип открываемой двери.

– Да вот и она! Легка на помине, – воскликнула Светлана и громко крикнула подруге: – Эй, Нин, ты? Иди сюда скорей. Тут по твою душу пришли. Из прокуратуры!

Вот сейчас она была очень похожа не на студентку юридической академии, а на продавщицу с базара. Эй, подходи, налетай! Свежие ангорские козы! Хотя, по-моему, такие козы идут не на мясо, а на шерсть. Но это не важно в рассмотрении данного аспекта. Важно, что мне крайне повезло, что Нина появилась очень вовремя. Этакая румяная пышечка с русыми кудряшками в объемном розовом пуховике. Не раздевшись, она прямиком проследовала на кухню, вняв зычному призыву подруги.

– Вы ко мне? – захлопала она огромными голубыми глазами.

– К вам. Проходите, Нина, – пригласила я ее, словно была тут хозяйкой. – Вы могли бы мне что-нибудь рассказать о вечере, когда молодого мужчину сбила машина? Практически под вашими окнами. Помните?

– Помню. Было дело, – кивнула та и, сняв пуховик, бросила его на свободную табуретку. – Но я же уже все рассказала, что видела. А вернее, я ничего не видела. Только слышала.

– И тем не менее хотя бы что слышали. И еще раз. Если не затруднит. Формальности. Поймите как будущий юрист, – попросила я, мысленно радуясь тому, что наконец за что-то цепляюсь.

– Ну да, ясненько.

Эта девушка являлась полной противоположностью Светлане. Сельское воспитание в ней чувствовалось при первом взгляде. Она не старалась это скрывать модными нарядами и излишним макияжем. Вела себя просто и раскованно. Движения ее были резки, как и голос.

– И что же вы слышали, Нина? Расскажите все по порядку с самого начала. Не мне вас учить, – поторопила я.

– Поняла, – как прилежная ученица, мотнула она головой и присела на табуретку сверху брошенного ею пуховика. – Я сидела вот тут за столом и писала конспект по законодательству. В двадцать один час пять минут услышала звук мотора машины, затем глухой удар. Форточка была открыта, и я отлично слышала. Я вскочила с места и посмотрела в окно. Но так как в кухне горел свет, а за окном была темнота, я ничего не увидела. Тогда я встала, выключила свет и снова посмотрела в окно. Но опять же ничего не увидела, потому что сбили мужика ближе к арке, а не тут. Это я потом поняла, когда на улицу вышла. А пока я гасила свет, слышала, что машина как будто разворачивается, ну, судя по звуку, юзит как-то. И уехала опять в арку.