– А мне почему не сказал, Митя? – укоризненно спросила Лера. – Разве я не приехала бы, если бы знала?

Он улыбнулся.

– Видишь, какие мы оба оказались стеснительные. Я думал: невозможно требовать, чтобы ты все бросила и приехала по моему капризу. А ты…

– А я думала, что тебе не нужна, – тихо сказала Лера, прикладывая его руку к своей щеке с горячими дорожками высохших слез.

Они сидели в молчании снежной мартовской ночи, прислушиваясь к дыханию друг друга, и каждый сдерживал собственное дыхание, чтобы оно не мешало слушать.

– Мам, я тебе мимозу в подарок нарисовала! – услышала Лера.

Оказывается, воспоминания промелькнули в ней так мгновенно, что, несмотря на их отчетливость, все они уместились в промежуток между двумя Аленкиными фразами.

– Спасибо, – улыбнулась Лера. – Ты помнила, что у меня день рожденья?

– Нет, – честно призналась Аленка. – Я забыла, но мне бабушка сказала, и Митя – и я вчера нарисовала. Домой придем, я тебе подарю.

Музыка в кабинете затихла, и Митя вышел на кухню.

– Ты закончил? – взрослым голосом поинтересовалась Аленка. – К бабушке пойдем?

– Вы пока вдвоем с мамой пойдете, хорошо? – ответил Митя, садясь за стол. – А я потом приду, к обеду. Мне еще позаниматься надо.

– У тебя не получается? – сочувственно заметила Аленка.

– Получается, но не совсем так, как мне хотелось бы. – Митя улыбнулся ее серьезному тону. – И еще мне надо кое-что послушать.

– Ты позанимаешься, послушаешь музыку, потом мы пообедаем, а потом? – не отставала девочка: она явно хотела выудить из Мити какое-нибудь интересное обещание.

– А потом я пойду в Музыкальный театр и буду прослушивать одного хорошего певца, которого хочу нагло переманить к себе, – спокойно объяснил Митя. – А вечером мы с мамой пойдем в ресторан, если она не против, – добавил он, глядя на Леру.

– И со мной! – воскликнула Аленка.

– Нет. Мы пойдем с мамой вдвоем: у нее ведь день рожденья.

Аленка тут же покраснела, шмыгнула носом. По лицу ее было видно, что она собирается не просто заплакать, а в голос разреветься. Лера прекрасно знала, что дочка ее большой сдержанностью не отличается, и уже собиралась вмешаться, когда Митя сказал:

– А вот когда у тебя будет такой день рожденья, что ты уже будешь взрослая, – тогда я тебя повезу в любую страну и в любой город, куда ты захочешь, и поведу в самый красивый ресторан, какой ты сама выберешь. Хорошо?

В Аленкиных глазах мелькнул интерес.

– А сколько мне будет? – тут же спросила она; девочка любила точность. – Взрослая – это когда сколько?

– Шестнадцать, – уверенно ответил Митя.

– Ну-у, – протянула Аленка. – Это когда еще будет… Я тогда уже в школу буду ходить! – Но интерес к будущему событию оказался сильнее предстоящего ожидания, и она с любопытством спросила: – А что ты мне тогда подаришь?

– Тогда ты сама выберешь. И я тебе подарю все, что ты захочешь.

Митя говорил совершенно серьезно, хотя глаза его смеялись, и Лера улыбнулась его уверенности и дочкиному живому доверию.

– А маму? – вспомнила Аленка. – Маму ты в какой город сегодня повезешь?

– Мама выбирает Москву, – наконец вмешалась Лера. – Поэтому мы сегодня никуда не уезжаем. А вот я тебе сейчас покажу, какие два платья мне сшила Ната Ярусова, и ты мне подскажешь, которое надеть вечером!

Они шли с Аленкой через двор, и Лера вдруг вспомнила, как стояла здесь, посреди двора, октябрьской ночью, выстрелы были слышны совсем близко, Аленке был месяц, и она спала дома, а Митя держал Леру за плечи, молчал, и она чувствовала, как мир нисходит в ее душу посреди суровой, отчаянной и прекрасной жизни.

Лерин «Московский гость» давно уже работал так слаженно и без сбоев, что она даже старалась об этом не думать: чтоб не сглазить. Конечно, этому следовало только радоваться, и Лера радовалась, но в глубине души она понимала, что турагентство для нее – пройденный этап.

Не то чтобы ей хотелось больше денег: она была уверена, что их у нее теперь более чем достаточно. Но исчерпанность возможностей, которую Лера ясно ощущала, была для нее скучна.

Она даже заговорила об этом однажды с Женькой Стрепетом, президентом холдинга «Горизонт», частью которого было ее агентство.

Лера входила в Женькин кабинет в здании на Малой Бронной, наверное, сотни раз. И каждый раз улыбалась про себя. Женька был консервативен до невозможности, в его роскошном кабинете не изменилось за пять лет абсолютно ничего. Даже вазочка для карандашей была та же: старомодная, в виде елового пенька – талисман. И жил он по-прежнему в их доме, с родителями, после первой неудачной попытки отказавшись от мыслей о женитьбе и вполне довольствуясь нетребовательной и миловидной любовницей, которую время от времени приводил на приемы.

Женька во всем был такой – щепетильный, иногда до невозможности скучный и всегда как скала надежный в делах. Лера не раз благодарила судьбу за то, что работает именно с ним. При всем своем консерватизме Женька никогда не был ни вялым, ни равнодушным в работе. Лере лично доводилось убеждаться, как жестко и решительно он может действовать, когда того требуют обстоятельства. Одна история со Стасом Потемкиным чего стоила…

То, что их связывало не по работе, а, как принято было теперь говорить, «по жизни», Лера определяла для себя как давнее приятельство. Они настолько привыкли именно к таким – ненавязчивым, не слишком близким, но доверительным и прочным отношениям, что давно уже понимали друг друга с полуслова.

К тому же их связывало общее детство. Как ни смешно это могло показаться, для Леры много значило все то, что она знала о Женьке, – его маленькие, детские еще тайны, которые не были нужны ни для чего; они просто были.

Что он когда-то увлекался шахматами и у него была настоящая индийская доска с необыкновенными фигурами. Что любит экзотические безделушки, которые папа-дипломат всегда привозил ему из поездок. Что начал курить в первом классе, тайком от мамы, и с тех пор периодически пытается бросить, и мама по-прежнему об этом не знает…

Женька сразу понял, о чем она говорит.

– Что ж, Лера, это ведь нормально, – сказал он. – Ты давно в бизнесе – конечно, ты себя переросла. Так за чем же дело стало? Ты все наши дела знаешь неплохо, я рад буду, если ты включишься в любое.

Через «Московского гостя» действительно велись почти все международные дела холдинга – встречи, приемы, деловые поездки и конференции, поэтому Лера прекрасно представляла себе все, чем занимается «Горизонт».

– Да я знаю, Жень, – сказала она. – Но как-то не сказала бы, что меня это очень привлекает…

– Ну, как хочешь, – слегка обиделся Стрепет. – А по-моему, у нас деятельность достаточно разнообразная!