Год назад девушки сделали половину работы. Но не всю.

Можно прополоть свой огород, но пырей и осот все равно поползут к тебе с соседнего участка, а то и с улицы.

В случае со странами и преступностью иногда действует тот же самый закон. Увы…

Лезут, сволочи. Еще как лезут…

Год назад развеселая компания адептов смогла выполоть один участок с сорняками. Не слишком крупный. А вот остальные…

Далларен не питал иллюзий. Спрятались, затаились, удрали – что угодно! Но уж точно не исчезли.

В том году команда следователей, распотрошив гнездо собакоголовых, нашла много полезных документов. И хвосты аристократии Далларен прижал.

Но…

Из тех же бумаг следовало, что сеть садореновцев более обширная и разветвленная, чем предполагалось изначально. Жаль, что прижать больше никого не удалось.

Хотел бы Далларен знать, откуда жрецы получили информацию о разгроме одного из своих святилищ. Почуяли? Или более житейскими методами воспользовались? Стукач, называется. Далларен не знал, но факт оставался фактом.

Сразу с бумагами разобраться не удалось. Следователи старались и спешили, но пару дней этот процесс занял.

Когда войска были подняты по тревоге, в указанных местах уже ничего не было. И ничего, и никого, разве что следы остались. Остывшие. Узнать, куда делись садореновцы, не представлялось возможным. Но и прощать собакоголовым Далларен не собирался ничего.

Эвержанна.

Его жена, его императрица, возможная мать его детей – и вдруг всего лишь марионетка в лапах умелых манипуляторов.

А если бы ей приказали убить?

Далларен даже не сомневался, приказ был бы выполнен. И что тогда?

Да ничего хорошего! Его бы в живых уже не было! Дурак, идиот, доверчивый кретин! Поверил супруге и в результате едва не расстался с жизнью! Рональду спасибо! Сообразил!

А были бы дети?

Которых бы или посвятили Садорену, или вообще принесли в жертву на алтаре? Могло ведь быть и такое! Еще как могло, Эвержанна была полностью управляема своими кукловодами, и плевать им было на мнение императора…

Далларена иногда трясти начинало от гнева и злости. И спустить такое?

Пока он жив, более непримиримого врага у садореновцев не будет.

– Что мы будем делать, государь?

У Рональда тоже были личные счеты, а потому он был самым подходящим компаньоном в предприятии.

– Чистить эту плесень везде и всюду, – пожал плечами Далларен.

Рональд изобразил сосредоточенное внимание:

– Государь?

– Орки, друг мой. Наш ключ – орки…

* * *

– Орки!!!

Сказано это было с таким отвращением…

И повод у Танны Аркен был!

Эти сволочи ее без денег, считай, оставили. А что может быть чувствительнее, чем удар по кошельку?!

Ничего!

И вот она вынуждена думать, какие перчатки выбрать! Она!

Раньше она приезжала, покупала пять-шесть пар и не волновалась – всегда можно подарить их служанке и съездить за новыми, если что-то не понравится.

А сейчас?!

Лиловые подойдут к амазонке.

Но у нее на шляпке – клубнички, значит, надо бы что-то с багряным оттенком… Опять же! Всего одна выходная шляпка! Почти оскорбление! Отвратительно!!!

И во всем виновата гадкая девчонка – и орки!

– Такая очаровательная дама не должна грустить.

Мягкий и вкрадчивый голос над ухом заставил Танну дернуться. И она увидела рядом с собой незнакомца.

Но – не опасного.

Почему?

Так ведь сразу видно – богатый и достойный человек! Танна таких за перестрел различала. Считайте сами – костюм арденского бархата, сапоги из кожи горных ящериц, золотые украшения тонкой работы, клинок серебряной стали…

Ее муж и пятую часть подобной роскоши себе не позволит. А коли и позволит, она на нем смотреться будет, как седло для скачек на ишаке. Тумбообразная фигура и кривые ноги Шинора Аркена не скрывались никакими портновскими ухищрениями.

Зато заговоривший с Танной мужчина был высок и строен, темноволос и улыбчив. И вообще – само очарование!

А бриллиант в перстне? В булавке для жабо? А бриллиант в заколке для волос?

Они такого размера… представить себе страшно. Но это настоящие бриллианты размером в девять линий. С ума сойти!

Парные! То есть тройные! Подобранные!

Танна тихонько кашлянула, придавая голосу необходимую хрустальность. И уже громко пропела:

– Господин?!

– Для вас, очаровательная леди, просто Азевур.

– Господи Азевур, у леди могут быть свои причины для грусти.

– У такой очаровательной леди их не должно быть по определению.

Танна польщенно улыбнулась.

Когда мужчина чуть моложе тебя делает подобные комплименты… это приятно. Это безумно приятно.

Заметим – красивый мужчина. Высокий, темноволосый, стройный, с синими глазами и обаятельной улыбкой.

Стоит ли удивляться тому, что через полчаса Танна и Азевур сидели за столиком в маленькой кофейне, и женщина жаловалась собеседнику на жизнь. Ах, как не пожаловаться, когда тебя так понимают?

Каждое движение предугадывают! Каждое слово! Сочувствуют, сострадают, держат твою руку в теплых ладонях и нежно так поглаживают, отчего плавятся последние мозги.

Танна рассказывала, Азевур слушал, давал советы… и когда пришла пора прощаться…

Да, они договорились о новой встрече.

А коробку с двумя десятками перчаток, которую доставили Танне тем же вечером, можно считать приятным бонусом. Это ведь не золото, не бриллианты… это такие приятные мелочи.

Настроение Танне не испортили ни муж, ни пасынок. Подумаешь! То есть ей и без них было о чем подумать.

* * *

Линда двигалась по пещере.

Зандарра шла за ней, крепко держала девушку за руку и, кажется, плакала.

Тяжело.

Даже магу земли тяжело. Давит, надвигается, затягивает, шепчет в ухо на самом пределе слышимости жутковатым таким голоском… уговаривает остаться.

Лечь – и уснуть.

А земля сомкнется над тобой, и все будет хорошо. Хорошо, спокойно, незыблемо…

Так было и так будет. Мы все вышли из земли, и все вернемся в землю, и разлетимся пылью… будет. К чему бороться? Зачем куда-то идти, двигаться… зачем?

Ложитесь и спите, спите, спите…

Линда не поддавалась.