Аленка засмущалась, а Александр сказал:

— Все! Теперь готовимся к выступлению. Пойдем радиоцентр штурмовать.

Затем, после паузы, спросил меня:

— Завтра с утра твои бойцы будут готовы?

— Будут! — ответил я. — Но, думаю, сначала надо раздобыть достаточное количество одежды и подготовить речь для радио.

В это время Пеликан, пошатываясь, поднялся. В паху сильно болело, из носа текла кровь, которая падала на штаны и разбрызгивалась по траве. Ноги держали нетвердо, печень ныла, дышалось тяжело. Как унизительно быть жестоко битым бабой! Ну и ведьма! Разве девке пристало так драться?!

Глава 5

На следующий день я проснулся рано утром и принялся сочинять воззвание, которое планировал огласить после захвата радиоцентра. Меня привлекала мысль устроить народный бунт в параллельном мире и вдохновить народ на сопротивление режиму. Наверное, я бунтарь по натуре. А здесь представился случай. Энергия кипела, била ключом, руки чесались, но мысли плохо приходили в голову. Вскоре ко мне присоединился Александр. Он стал давать советы:

— Не надо никаких витиеватостей, пиши просто, чтобы потом было понятно любому неграмотному слушателю.

— Верно! — согласился я. — Так и делаю.

— Не забудь отметить, что землю мы отдадим крестьянам, заводы рабочим, отменим обязательные уколы, упраздним все сословия.

— Напишу.

— Заодно необходимо привлечь людей обещанием увеличения денежного содержания и полной свободой! — добавил переполненный энтузиазма атаман.

— Это можно! — согласился я, но спросил:

— А какая у тебя все же конечная цель?

— Я за справедливое государство, где не будет сословного неравенства. Введем простые обозначения — братья и сестры! Пусть это будет символом того, что все мы живем в единой семье. А богатства будем делить поровну. Но должность царя оставим выборной.

— Царь и выборный? — скептически спросил я. — Обычно его власть наследственная…

— Так, а наследник будет достоин высшей чести служения народу? Это в нашем мире власть царя была наследственная. Ничего хорошего из этого не вышло.

Я улыбнулся и в шутку спросил:

— А не лучше ли ввести анархию? Ты ведь за полную свободу

Александр отрицательно замотал головой:

— Все революции и их вожди спотыкались об неразрешимую дилемму — нереально править без насилия, а если будет анархия, то количество произвола только вырастет. Ибо анархия — это диктатура каждого сильного над каждым слабым. Нет, нужен царь, непререкаемый авторитет, лидер, способный остановить насилие.

— Что же! Новая власть должна быть сильной… — сказал я.

Саша перебил меня:

— И армия наша будет спаяна дисциплиной! Никакой анархии. Всякого рода преступления и мародерство будут строго пресекаться.

В освобожденных городах мы введем новое справедливое законодательство. Страна без законов — как тело без скелета. Здесь нужны другие законы, и мы внедрим их, желательно малой кровью.

— Лучше вообще без кровопролитий, — сказал я.

— Ну, это как получится. Ты учти, Нитуп, да и Белый, смотрящий тут, умеют хорошо говорить. Только говорят одно, а делают лишь то, что выгодно им и их друзья. Нитуп — редкостный пройдоха.

— Так и мы станем действовать хитростью, — сказал я.

— Нитупа сложно будет перехитрить. Он все рассчитывает, у него прекрасные советники.

— Вот и хорошо! Так будет интереснее. Я люблю достойных соперников.

— На радио надо обязательно выдать тебя за посланника богов.

— Быть самозванцем — противно моему сердцу, — сказал я.

— Так в интересах дела! — опять стал настаивать Александр. — И обязательно нужно сказать про религию. Про то, что мы установим истинную веру.

— Насколько я знаю, опыт восстаний в нашем родном мире показал, что самозванцы плохо кончали. Они выдавали себя в лучшем случае за родственников монарших особ. А ты решил взять гораздо круче…

— Мы будем умнее действовать. Давай так: запустим этот слух, пускай болтают, обсуждают: на самом ли деле ты послан богами или это легенда. Наверняка найдутся те, кто поверит в такую легенду. А потому у нас добавится преданных сторонников.

— Все же хочешь использовать меня в таком качестве…

— Это для пользы дела! — продолжал настаивать Александр. — Чем изощреннее ложь, тем охотнее в нее верят.

— Хочешь сказать: самый искусный обман — когда ты врешь, а тебе все верит?

— Вот, вот. Нам нужно сотрясти режим до основания! А без веры людей в то, что нас поддерживают боги, здесь это сделать вряд ли получится.

— Значит, большое восстание в стиле Стеньки Разина замышляешь? — опять спросил я. — Заманчиво, конечно. Он тоже был самозванцем, но плохо кончил.

— Степан Разин в принципе мог победить, но от него отвернулась фортуна, благосклонная по началу к его войску. Ему нужно было действовать стремительнее. Мы не будем повторять его ошибки и увлечем людей новой истинной верой.

— Приблизить человечество хочешь к истинной вере? Но что она есть? Христиане утверждают, что их вера правильная, мусульмане уверены, что их, а исламисты ради своей веры готовы убивать неверных. Что за вера такая — ислам, когда грехом не считается убийство человека другой веры?

— Так это в нашем мире. Здесь нет такого разнообразия. В разных странах религия отличается деталями. Все верят, что есть главный бог, он создал Землю и человека. Он сослал за провинность из рая на Землю первых людей, и сейчас ссылает сюда за грехи на перевоспитание. Я же хочу сделать веру без утверждений о том, что людей ссылают на Землю как заключенных.

— Не знаю, как здесь, а у нас религию приватизировала РПЦ, — сказал я. — На словах она за простой народ, а на самом деле поддерживает власть. Люди удивляется, почему Путин обнимается с патриархом…

— Так и Ельцин обнимался с патриархом, и цари обнимались. В этом мире такая же ситуация.

— Мы уже говорили о том, что суть любой религии — поддержка правящего класса, — напомнил я.

— Но человек должен верить в Бога! — убежденно сказал Саша. — И я верю, что Бог есть. Уверен в этом! И сюда попал по его воле. Бога можно попросить о чем-то. Он часто выполняет наши просьбы. Вот я мечтал, чтобы иметь здесь надежного помощника и мне прислали тебя…

— Не знаю… Можно трактовать Бога как Вселенский разум. Читал, что существует энергоинформационное поле, в котором хранятся все сведения о нас, и в него можно адресовать наши просьбы.

— Ты же не атеист? — продолжил гнуть свою линию Александр. — Разве можно не верить в Бога, если попал сюда, в совсем иной мир?

— Думаю, мы не можем пока познать, что такое Бог, — ответил я. — Как муравьи не знают многого о том, как устроена планета, что такое море, небо, как огромна, разнообразна и прекрасна планета Земля, так и мы многого не знаем о микро и макро мире, о том,