Михаил уехал к себе на Кавказ, а мы домой, в Уссурийск. Как-то Володя во время своей работы на даче художников Академичке, под Москвой съездил к брату Мише на Кавказ. Тот еще работал в совхозе Терский, воспитывал двоих приемных детей — сына и дочь, и свою дочь Лиду. Встретили Володю отлично.

И я, когда была в санатории в Пятигорске, сообщила Михаилу, он приехал и забрал меня к себе в гости на несколько дней. Потом к нам в Приморье приезжала его дочь Лида и внучка, которая здесь вышла замуж. Лида вышла замуж в своем Терском. А к нам еще приезжал ее старший брат Иван Михайлович. Потом он переехал в Терский и жил в отцовском доме. Дети Домны — Лида с Колей — тоже ездили в гости на Кавказ и остались очень довольны. Так все дорожили родственными связями.

21. Вторая дочь Лена

В 1955 году я была беременна Леной. Однажды, когда дома был только Володя, в дверь постучала девушка с чемоданом. (Муж решил, что мне тяжело управляться с хозяйством, и она поможет.) Когда я вернулась из школы, то увидела, что по дому она расставила свои фотографии, разложила вещи, похоже, устроилась надолго. «Кто вы?» — спросила я. Она оказалась приемной дочерью одного из двоюродных братьев Володи, приехала на курсы бухгалтеров, будет получать из дома 20 рублей, нам отдавать 10 на питание, а 10 брать себе на кино и театры. «Нет, — сказала я, — здесь вы жить не будете». Она собрала вещи и ушла в общежитие при училище. Когда пришел Володя и спросил, где гостья, я сказала, что отправила ее в общагу. Он спокойно ответил: это твой выбор.

Родственница потом заходила к нам покушать, занять денег. Мои просьбы посидеть с Леной не увенчались успехом. Однажды мы собрались в гости, и она обещала посидеть с ребенком. Но опоздала на 2 часа и пришла с солдатом. Конечно, я ее отправила далеко и осталась дома.

Володя, когда родилась Лена, так радовался на работе, что прыгнул с дерева и сломал себе ключицу. Вот уж мы намучались: он в гипсе, ничего не может, я только из больницы вышла, слабая. Пришлось вызвать маму, она приехала с Ирой на 2 недели. Моя мама всегда была палочкой-выручалочкой.

Я часто рассказывала такую историю, похожую на анекдот. Иду, темноволосая, по улице Уссурийска со своими дочками. Одна рыжая — в коляске, вторая — ярко-рыжая идет рядом. Женщины переходят с другой стороны улицы, чтобы спросить:

— Скажите, у вас муж рыжий? — Отвечаю:

— Нет, сосед! — Успех был обеспечен.

Девчонки подросли. Ходили в школу. Вот только у Лены очень плохая учительница попалась, за два года плохо ее научила грамоте. Я как-то просмотрела это. Позже во Владивостоке пришлось ее переучивать, много заниматься, чтобы восполнить пробелы. Спасибо опытному и внимательному педагогу из 61 школы Татьяне Антоновне. У Иры все в учебе было хорошо.

22. Володя в Союзе художников РСФСР

Володя перешел работать в Союз художников. Наши поездки на этюды дали свои результаты. Он стал участником краевой выставки, а затем и всероссийской.

Работал много. Мог и выпить иногда, от чего я старалась его отучить. Он доказывал, что все знаменитые художники обязательно выпивали. Я же, наоборот, считала, что без рюмки можно писать больше и лучше. Гнала его друзей, которые приходили к нам с бутылкой, однажды собрала ему чемодан — прощай. Он просил прощения и сказал, что ему это не надо. Но после зарплаты друзья опять идут в ресторан, и он не может отказать, а я, беременная, сижу дома. Пошла туда и увела его силой. Друзья меня осудили.

Однажды в выходной к нам пришли художники в гости, я накрыла на стол и ушла в другую комнату. Слышала, как они разговаривали. Вдруг один говорит: «Знаешь, Володя, я считаю, что твоя жена тебя не стоит!» Я затаила дыхание — что скажет мой Володечка, ведь я его обожала. Муж встает, берет друга за шиворот, ногой открывает дверь, выталкивает его, а тот кричит: «Что ты, Володя!» — Муж говорит: «Закрой дверь с той стороны и больше к нам не приходи. Моя жена на голову выше меня, а тебя — на две!» Поворачивается к Селинку, сидевшему за столом: «Может, и тебя моя жена не устраивает?» Тот: «Что ты, Володя!» От своего тихого, безобидного мужа я такого не ожидала. Я поняла, что всегда он меня защитит, даже если где-то и неправа. Об этом случае, конечно, узнали в Союзе художников и высоко Медведского оценили.

Приближался праздник 8 Марта, мы пошли на вечер в Союз художников. А не так давно мы познакомились с одним молодым, подающим надежды художником Арсом. Стали дружить семьями, ходить друг к другу в гости. И вот на вечере они с Володей заспорили и даже поссорились. Арс ударил Володю так, что тот упал. А лежащего Арс стал бить ногой. Кто-то позвал меня. Когда я прибежала, Володя уже встал и у него лились слезы. От боли и обиды. Арса уже не было рядом, он удрал, увидев меня. Ведь знал, что я как коршун кинусь, и все полетит в него, что будет под рукой. Я сказала там всем, чтобы передали Арсу, пусть больше к нам не приходит. И чтобы даже рядом с нашим домом не проходил. Все равно я его достану. Дружбе нашей был по-ложен конец, впервые я видела мужа в таком состоянии — плачущим от предательства и обиды.

Прошли годы. Они потихоньку помирились, стали вновь общаться. Как-то шли мимо нашего дома. Арс предложил зайти. «Нет, — сказал Володя, — ты же знаешь Нину, она не простила и не простит никогда. Лучше не надо».

Жизнь продолжалась. После рождения Лены я устроилась работать в офицерскую школу, ходила на работу 3 раза в неделю по 3 часа. Нашла бабушку, которая сидела с Леной, и отдавала ей все деньги, которые зарабатывала. Лена до трех лет не говорила, все понимала, была крупным, здоровым ребенком, но молчала, будто стеснялась сказать неправильно. И вдруг в три года четко произнесла фразу: «У бабы в бочке вода!» — всем на удивление. И заговорила словами, фразами, сразу полноценно и чисто.

Все первые годы мы перебивались как могли: то кто-то у нас жил, то соседские три сестры Яшевские — Люба, Надя, Вера — нянчились с ребенком. Когда