Я решаю пойти направо, потому что этот коридор расположен глубже. Вода достаточно быстро оказывается на уровне моих бедер, но, несмотря на холод, я пробираюсь дальше. Помечаю каждую колонну мелком Тициана, чтобы потом найти путь домой. Рисую стрелки на каждом углу и развилке.

Дважды я поднимаюсь по лестницам, но оба раза проходы оказываются замурованы. Я рисую крестики на колоннах, ведущих туда, чтобы не забыть об этом в следующий раз. Было бы неплохо найти настоящую карту, и я решаю поискать такую в библиотеке попозже. Когда мне становится настолько холодно, что я дрожу, я возвращаюсь в дом. Мне нужно стараться преодолевать более длинные расстояния, иначе я никогда не найду свою мать. Сегодня я встретила только крыс: ни одного члена Братства.

Вернувшись в библиотеку, я стираю брюки и обувь, вешаю их сушиться на солнце и надеваю вещи, которые мне принес Кассиэль.

Потом нахожу в библиотеке пару книг и ложусь на наш диван. Остаток дня я провожу за чтением, пью чай и дремлю. Не могу вспомнить ни единого дня, когда у меня в распоряжении было так много времени, и я могла делать все, что хотела. Это удивительно приятно, и поэтому я просто наслаждаюсь бездельем вместо того, чтобы искать карту подземных ходов Венеции в библиотеке. Этим я займусь завтра.

Вечером, как мы и договаривались, Кассиэль забирает меня во Дворец дожей. Я так благодарна ему за этот день, что бросаюсь ангелу на шею. Он сначала удивляется, но затем прижимает меня к себе крепче. Когда я от него отстраняюсь, мы оба смущены.

– Мне это было очень нужно, – тихо говорю я. Я чувствую себя отдохнувшей и уже не такой бессильной перед своей судьбой. Я не просто жду конца. Я не знаю, что выясню в ходе своих исследований, но хотя бы не бездельничаю.

– Это меня радует, – говорит Кассиэль. – Я поговорил с Тицианом, и он зайдет к тебе завтра. Сначала он хотел броситься на меня и побить, – продолжает ангел. – Но маленькая подружка остановила твоего брата.

Я улыбаюсь, но в то же время и беспокоюсь.

– Может быть, мне стоило сказать ему, что не ты, а отец Кьяры рассказал о моих планах Нерону.

– Стефано Росси ее отец? – спрашивает Кассиэль, когда я закрываю дверь, и мы спускаемся по ступенькам к пиацетте.

– Ты что, не знал?

Он качает головой.

– Да, это он. Я рада, что у Тициана есть Кьяра. Если он узнает о предательстве ее отца, то, наверное, будет чувствовать, что должен прекратить эту дружбу.

– Тогда не рассказывай ему об этом, – говорит Кассиэль. – Это явно ничего не изменит, а она кажется хорошей девочкой. Кьяра не несет ответственности за грехи своего отца.

– Но если мы не скажем ему о том, что произошло, он будет всегда на тебя злиться.

– Предоставь это мне, – тихо говорит Кассиэль. – Я с ним поговорю. Как мужчина с мужчиной.

– Ему двенадцать, – напоминаю ему я.

– В наше время в двенадцать ты уже мужчина.

Я вздыхаю и обращаю взгляд в небо. Я замечаю расправленные черные крылья. Они кружатся над нами, и я тут же отвожу взгляд. День был таким прекрасным и спокойным! Я не хочу, чтобы он оказался испорчен.

– Ну ладно, – сдаюсь я.

Последние несколько недель заставили меня убедиться в том, что я не могу контролировать все на свете, как бы мне ни хотелось. Поэтому это дело я предоставлю Кассиэлю.

Следующая неделя возвращает что-то вроде рутины в мою жизнь. По утрам я завтракаю с Кассиэлем в большом салоне четвертого небесного двора. Он всегда просит приносить продукты, которые я особенно люблю, и, так как Кассиэль действительно старается ради меня, я почти все съедаю. Ангел развлекает меня историями о небесах и заставляет смеяться. Лилит часто составляет нам компанию. С тех пор, как Кассиэль попросил ее сделать мне прическу перед моим визитом в четвертый небесный двор, она от нас не отстает. Каждый раз, когда Лилит приходит, Кассиэль закатывает глаза. Она сообщила ему, что Люцифер поручил ей навещать меня хотя бы раз в день, но я не строю себе иллюзий на этот счет. Он наверняка просто хочет убедиться в том, что я буду стоять на своем месте в день Искупления, а они с Сэмом, видимо, заняты более важными делами. К счастью, Люцифер не взял Стар с собой в Париж, и она все еще недалеко от меня.

Каждый день я исследую катакомбы чуть больше, но все еще не нашла ничего, что указывало бы на расположение укрытия Братства. Каждый день ко мне приходят Тициан и Кьяра. Единственная, кто растворилась в воздухе, это Фелиция. Очевидно, ее мать так больна, что подруга сидит с ней рядом даже по ночам. А я каждый вечер возвращаюсь во Дворец дожей. Я задаюсь вопросом, не дал ли Михаэль Кассиэлю приказ держать нас подальше друг от друга.

– Рафаэль торгуется с Форфаксом за каждую книгу, которую тот хочет вернуть в библиотеку Люцифера, – рассказывает нам Кассиэль этим утром. – И при этом каждый ангел знает, что Рафаэль никогда в жизни книги в руках не держал. Просто для него это дело принципа.

Я поставила ногу на стул и положила подбородок на колено. Я охотно слушаю Кассиэля, когда он рассказывает о своем доме.

– Ты скучаешь по жизни на небесах или тебе больше нравится жить на земле?

– Сейчас я скучаю по ней, – признает Кассиэль, бросая в рот клубнику. – Там сейчас намного теплее.

– Ты можешь носить куртку, – предлагаю я. – Как мы, люди.

Он с наигранным ужасом смотрит на меня.

– И скрыть свой стальной торс под еще большим количеством ткани, чем это делает рубашка?

Лилит смеется, и Кассиэль подмигивает мне.

– Если ты не заметила, ангелы достаточно много думают о своей внешности, – говорит она. – Правда, тело Сэма более впечатляющее, чем твое.

Кассиэль корчит гримасу, но не выглядит обиженным. Я смеюсь. Так происходит все время. Эти двое постоянно пытаются меня подбодрить, и у них это отлично получается. Тем временем я уже привыкла, что мы так часто находимся одни. Очень редко другие ангелы спускаются к нам, и если даже они оказываются здесь, то полностью меня игнорируют. В отличие от Люцифера Михаэль послал в Париж почти весь свой двор.

– Мне действительно нравится на земле, – признается нам Кассиэль. – Вечные ссоры небесных дворов очень утомляют. Боюсь, после Открытия станет еще хуже.

Мы стараемся избегать разговоров о нашем совместном прошлом и будущем людей. Мы друзья. Хотя это, возможно, и наивно, я не думаю, что Кассиэль предаст меня еще раз.

– Я в любом случае рада, что ты здесь.

Я имею в виду именно то, что сказала. Кассиэль стал мне опорой. Я не знала, куда пойти, когда покинула небесный двор Люцифера.

– Значит, мы прояснили этот вопрос.

Кассиэль встает со стула, и я знаю, что он имеет в виду не только этот конкретный момент, но и наши отношения в целом. Я простила его.

Лилит прощается со мной и обнимает.