Салон был обит плотной тканью приятного бежевого цвета, панели выполнены из полированного тёмного дерева, а светлые шторы не пропускали солнечный свет, и можно было создать настоящий полумрак.

А ещё в дилижансе очень приятно пахло — прямо как в салоне дорого автомобиля: кожей, мужским терпким парфюмом и самое главное — богатством.

Мужчина занял место напротив меня, и мы тут же тронулись в путь.

Спаситель, тем временем, внимательно оглядел моё тельце и моську, спасибо, что не брезгливо, зато после осмотра раздул ноздри и выдохнул с таким возмущением, что сразу поняла — сердце у него изо льда или вообще из гранита. Лёд легко растопить, а чтобы расплавить гранит, нужна температура в тысяча двести градусов по Цельсия и ещё нужны давление и вода. И то гранит расплавить не выйдет, он потрескается и рассыплется на мелкие крошки.

— Интересно, как бы вы благоухали, пробудь несколько суток в грязной и вонючей камере? Явно не фиалками бы от вас несло, — просипела охрипшим голосом.

— Эвелина, излечи себя немедленно, — приказал не мой герой. — И избавься от этого чудовищного запаха.

Ударила себя по ляжкам и с издевкой выдала:

— Ба-а! Как же я раньше не догадалась!

Мужчина сузил глаза и опасно подался вперёд.

— Не стоит играть со мной, ведьма, — произнёс он угрожающе и в его тоне был один сплошной лёд.

Облизнула потрескавшиеся губы и хотела было подробно объяснить и рассказать ему, что я не та Эвелина, которая ему нужна, и не ведьма я вообще. Что я — жертва, как вдруг, всё пошло не так и случилось за доли секунд.

У меня резко зачесалось в носу, и я чихнула.

Не просто чихнула, а прямо рявкнула чихом: раскатисто, по-богатырски. Не тоненько: «Аппппсссю!», как букашка за плинтусом, а конкретно, чтобы все-все услышали:

— АААЭЭЭПЧХИЫААОО!!!

Зато сразу как полегчало!

Дышать стало гораздо свободней, так как мокрота и сопли, наконец, освободили меня от своего присутствия.

Э-э-э… Правда, кажется, меня сейчас прямо тут казнят.

Тёмный маг, сидевший напротив, явно не разделял моей радости. Думаю, ему не понравилось, что мои сопли и слюни оказались прямо на его породистом лице и дорогой одежде. Кажется, у него даже глаз дёрнулся.

— Ой… — прижала ладошки к губам, пытаясь всеми силами удержать испуганно-серьёзное выражение лица и не заржать. Но губы предательски расползались в улыбке.

В общем, я кое-как выдавила из себя:

— Простите… Я не нарочно…

* * *

- Эвелина -

Взгляд тёмного мага сделался жутким. Глаза его почернели — исчезли белки. Казалось, его глазами на меня смотрела тьма.

Нервно сглотнула и забыла, как дышать. А про себя взмолилась: «Господи, дай мне ещё мешочек нервных клеточек, а то те, что ты дал при рождении, уже все закончились!»

— Я… Я, я, я… не хотела… — заблеяла точно овца, — у меня простуда… И я не умею себя лечить без лекарств и особых условий. Я правду говорю!

Мужчина даже не моргнул, он продолжал с суровым гневом взирать на меня и при этом вытирать с лица белоснежным платком следы моего ОРВИ.

Пока он молчит — это шанс! И пофиг, что глаза жуткие, главное, чтобы не съел, не заколдовал, а выслушал.

И я, набрав в грудь воздуха, на выдохе затараторила:

— Я безумно благодарна вам за спасение! Знаете, со мной произошла забавная до жути история! На Новый год я загадала очень глупое желание — захотела перемен в жизни, и прочих глупостей…

И тут я вспомнила вторую часть своего желания: «Чтобы я встретила невероятного мужчину — сильного, загадочного. Такого, чтобы чувствовать себя с ним как за каменной стеной и чтобы он оберегал меня от всего мира. И чтобы с этим мужчиной у меня случился первый раз…

Это с ним у меня будет первый раз? Хоспадя! Да я же со страху помру! Глянет на меня вот так же жутко и всё, душенька сменила место жительства!

—…я ведь из другого мира, — для убедительности сложила ладошки в молитвенном жесте. — Я с планеты Земля. Это мой мир. Мы третья планета от Солнца. А галактика Млечный путь называется, может, слышали? А оказалась в вашем мире вообще каким-то чудом! Ваша Эвелина Нуар что-то наколдовала и выдернула меня сюда, чтобы оставить вместо себя… Как я поняла, без этого ритуала с двойником, она не могла попасть в другой мир к своему любовнику, потому как упустила возможность вовремя убраться отсюда прочь… Ой, что-то много слов… Если короче, то Я…

Ударила кулаком себя в грудь.

— …не Эвелина Нуар. Моё имя — Эвелина Олеговна Чернова и я не ведьма, хотя как две капли воды похожа на вашу…

Мужчина накрыл глаза ладонью и произнёс ледяным, даже вымораживающим душу тоном:

— Ты можешь замолчать?

— Э-э-э… Да-а… — прошептала озадачено.

Потом склонилась к нему и прошептала:

— Так вы мне верите? Вы слышали, что я сказала? Вы поможете мне вернуться домой? А я вас отблагодарю, у меня на счету есть кое-какие накопления и я вам обязательно…

Мужчина убрал руку от лица, и я отшатнулась. От неожиданности больно прикусила язык. Вжалась спиной в спинку кресла, но при этом разглядывала сидящего перед собой монстра.

Лицо моего спасителя стало жутким. Кожа побледнела. От глаз, полных тьмы, разошлись чёрные лучи, словно разводы туши. Всё его лицо покрылось вздувшимися чёрными венами и казалось, они вот-вот, лопнут и чёрная масса прыснет прямо на меня. Также появились самые настоящие клыки — чёрные. Возле уголков губ — паутина.

— Мать моя женщина! Какой же вы страшный! — ляпнула, не подумав. И ещё более не подумав, добавила: — Вы что, ядовитый?

Зато теперь понятно, почему все грохнулись в обморок. Да такого увидишь — и заикой останешься. Это я — дитя прогресса, выросла на фильмах ужасов и особо меня удивить. Или же мой инстинкт самосохранения остался на Земле.

Мужчина сделал глубокий вдох, потом выдох и через несколько секунд, лицо обрело прежний вид, из глаз исчезла чернота и даже пропали клыки. Он взглянул на меня как нормальный человек и, невозмутимо произнёс:

— Не испугалась, значит. Что ж, хорошо. И да, я слышал тебя, Эвелина. Даже если всё так — ничего не меняется. Двойники обладают одной и той же силой, поэтому мне всё равно, кто будет выполнять работу — ты, или кто-то ещё. Я «посмотрел» тебя. Вернуться домой не получится — ведьма оборвала и запечатала твою связь с тем миром. И раз она нашла способ вырваться и сбежать, могу лишь ей поаплодировать, а тебе посочувствовать. Работы предстоит много. А теперь помолчи, издашь ещё хоть один звук, и я на время поездки запечатаю твой рот.

* * *

Новость о невозможности вернуться домой меня неприятно поразила. На языке вертелась масса ругательств и вопросов, но чтобы не доводить до летального исхода, приняла решение пока молчать.