— Но что же произошло в ту ночь?

— Я приехал в отель, — начал вспоминать Уилл, — портье отвел меня в комнату, там стояла огромная коробка, которая показывала двигающиеся картинки. Какое-то кукольное представление, где семья желтых людей ела розовые пончики…

— Симпсоны! — воскликнул Брендан. — Классный мультфильм.

— Отвратительный! — возразил Уилл. — Мне нужно было выспаться, но я не мог разобраться, как выключается эта коробка. Поэтому я вернулся в холл и попросил портье помочь мне, но он лишь пробормотал нечто вроде: «Еще один англичанин-псих».

— Эх, — вздохнул с сожалением Брендан.

— Я не мог вытерпеть оскорбление со стороны человека, от которого, признаться честно, разило как от моих нижних конечностей после долгих воздушных сражений. Тогда я сказал мужчине: «Ваше исполнение обязанностей в Day Inn постыдно. У нас в Лондоне обслуживание всегда на высоте!», на что он мне ответил: «Вот и возвращайся туда, умник». Почему он так сказал?

— Без понятия. — Брендан решил не высказывать свои предположения.

— А затем, — продолжил Уилл, — он сказал нечто омерзительное насчет королевской семьи. И уж этого… я не смог вынести.

— И что же ты сделал? — поинтересовалась Элеонора.

— Ударил его в лицо.

— О нет, — вздохнула Корделия.

— Он повалился словно мешок с кирпичами и вернул мне деньги.

— Так почему же ты не пришел к нам? — заметила Корделия. — Мы бы тебе помогли.

— У меня возникла безумная идея, — начал объяснять Уилл, — сесть на самолет… И вернуться в Лондон.

— Домой, — с грустью в голосе пояснила Корделия.

— Именно. Там мне было бы легче привыкнуть к новому времени. А затем, вернув свое самообладание и выдержку, я бы снова прилетел к вам в Сан-Франциско.

— Только не говори, что ты был в аэропорту, — осторожно сказал Брендан.

— Был, — ответил Уилл, — как только я туда добрался, я спросил одну даму, не могу ли я взять самолет для полета.

— Ты с ума сошел?

— Именно это она мне и ответила, — грустно заметил Уилл. — Но тогда я сказал: «Как вы можете отказать герою войны в праве сесть за штурвал?»

— В наше время с полетами все стало сложнее, — пояснил Брендан.

— Я уже понял это, — ответил Уилл, — и подсчитал, чтобы понять управление, мне потребуется день или два.

Уолкеры посмотрели друг на друга, выпучив глаза от удивления. Даже жизнь на улицах Сан-Франциско не убавила его самомнения.

— В общем, эта женщина отказала мне в моей просьбе, — продолжил Уилл. — Так что у меня оставался лишь один выход. Перебраться через ограду на взлетную полосу…

— О нет.

— Найти свободный самолет…

— Неразумный поступок.

— Залезть в кабину и разобраться с панелью управления.

— Так что же случилось? — спросила Элеонора.

— Не успел я и половину взлетной полосы проехать, как меня окружили восемь полисменов! — воскликнул Уилл. — Они отвезли меня в полицейский участок, и, когда я попросил сержанта позвонить Уолкерам, проживающим на проспекте Си-Клифф, мне сказали, что такие на этой улице не проживают.

— Подожди… Кажется, я знаю, почему так случилось, — нахмурила лоб Корделия. — Мы тогда только переехали, и в справочнике остался указан наш старый адрес.

— На следующее утро я встретился с адвокатом, назначенным мне судом, и я рассказал ему правду: что я был персонажем книги о Первой мировой войне, как я встретил вас…

— Готов поспорить, история им показалась весьма занятной, — усмехнулся Брендан.

— Адвокат сказал мне, что меня могут отпустить, если будет доказана моя невменяемость, тогда я получу четыре недели в городской тюрьме. Так и вышло. И вот я уже на улице, роюсь в мусорных баках в поисках еды и прошу подаяния у прохожих.

— Почему ты не обратился к нам? — недоумевала Корделия. — Мы бы тебе помогли.

— Я не хотел, чтобы вы видели меня таким, — ответил Уилл. — Таким жалким. Но этим утром… После трех недель шатаний по злачным кварталам, где на меня кричали, а порой и пинали прохожие, избивали наркоманы, а хулиганы плевали в лицо, я понял… Что мне нужно вернуться, что я должен найти вас. Я вдруг понял, что если я не увижу вас, я могу умереть во второй раз.

Уилл опустил глаза вниз, затем посмотрел на ребят. В его голосе сквозила горькая правда.

— Так как же вы собираетесь мне помочь?

Все время пока Уилл рассказывал, Корделия нервно проводила языком по зубам, переживая и чувствуя свою ответственность за все, что с ним произошло. Ей не стоило оставлять его одного в городе. Пока последние несколько недель она занималась поисками участников своей школьной программы, он занимался поиском еды.

— Я отведу тебя домой, отмою и дам денег, — уверенно сказала Корделия и взяла Уилла за руку.

— Но Корделия, ты же говорила, что твои родители…

— Их нет дома. Отец сейчас на конференции…

— Ты хотела сказать, делает ставки, — поправила ее Элеонора.

— А мама… какой сегодня день, пятница? Она в спортзале. Пойдем, Уилл. Ты достаточно прожил на улице.

— М-м… Корделия, можно тебя на минуточку, — прервал ее Брендан.

— Зачем?

— Подойди. — Брендан оттащил Корделию от Уилла. Элеонора присоединилась к их разговору, оставив Уилла одного.

— Я не уверен, что ему можно доверять, — прошептал Брендан.

— Как ты можешь так говорить? Он же наш друг…

— Вот именно, — пояснил Брендан. — Уилл, которого я знал, вернулся бы к нам на следующий же день. Этот парень может быть злым двойником Уилла или Ведьмой Ветра в его обличье…

— Ты ошибаешься, — отрезала Корделия. — Я ему полностью доверяю. На все сто.

— Я думаю, ты кое о чем умалчиваешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе просто не терпится поцеловать его.

— Ну уж нет! — воскликнула Корделия. — Я лишь хочу ему помочь. А ты что думаешь, Элеонора?

Элеонора взглянула на Уилла.

— Вид у него конечно еще тот, но думаю, мы можем ему верить.

— Получается, два против одного, — подвела итог Корделия. — К тому же я ходила на уроки самообороны прошлым летом. Так что я смогу позаботиться о себе.

— Поступай как знаешь, — ответил ей Брендан, — но все-таки я ему не доверяю.

Тогда Корделия обняла брата.