— А кто она? — тихо спросила Айвика.

— Да так, — сказал Сварог. — Черная колдунья. Мерзавка первостатейная, такие по земле ходить не должны… Ну так что же? Почему вы так себя вели? Не могли не понимать, что народ на свете живет разный. Мог попасться и такой, кто без колебаний всерьез проткнул бы вас мечом, благо все было бы по закону. Тогда? Так себя ведут либо сумасшедшие, либо самоубийцы. Ни одна живая душа о вас не отзывается как о сумасшедшей. Остается… Айвика, — сказал он насколько мог убедительнее, — вы не на допросе в полиции, вы вовсе не обязаны мне отвечать. Можете гордо встать и преспокойно уйти. Слово чести, это не повлечет для вас ровным счетом никаких неприятных последствий… хотя, конечно, оставить вас в прежней должности я не смогу. Ну поймите вы, не могу я работать с людьми, которых не понимаю. Это старая, въевшаяся привычка… На моем месте вы, скорее всего, вели бы себя точно так же.

— Я понимаю, — тихо сказала она.

И с места не сдвинулась.

— Выпьете что-нибудь? — предложил Сварог.

Без особой заминки она ответила:

— Бокал вина, если можно.

— Ну, разумеется, — сказал Сварог. — Присаживайтесь к столу, я помогу переставить кресло. Вот так.

Он уверенно открыл секретер, выбрал из тамошнего великолепия бутылку «Русалочьих слез», достал два бокала, пару тарелочек со сладостями. По его глубокому убеждению, ничто так не сближало людей, как посиделки за бутылочкой чего-то доброго.

Айвика, не жеманясь, отпила половину бокала, закусила крохотным марципаном. Как бы то ни было уходить она не собиралась, а это внушало Сварогу определенные надежды.

— Так что же? — мягко спросил Сварог. — Может быть, здесь какие-то личные проблемы? Неудачная любовь? Если так, не буду настаивать, свои личные тайны держите при себе. Но у меня остается устойчивое впечатление, что вы таким образом пытались совершить самоубийство — а вдруг получится? В конце концов, примеры бывали, я читал в одной старой книге о дуэлях…

Айвика допила бокал и спокойно сказала, глядя ему в глаза:

— Угадали. Правда, никакой несчастной любви нет. Но я хотела, чтобы меня убили.

— Почему? — настойчиво спросил Сварог. — Почему вдруг молодая, очаровательная девушка, занимающая неплохое положение при дворе, вдруг возжелала, чтобы ее убили? Не самое разумное желание, сдается мне…

— Вы можете не поверить…

— Вы были с королевой в достаточно близких отношениях? Пусть и не подруги…

— Пожалуй.

— Она вам что-нибудь рассказывала обо мне?

— Немножко.

— Ага, — сказал Сварог. — И явно не рассказала одной весьма существенной вещи: я безошибочно могу определить, когда мне говорят правду, а когда врут. Так что вопрос «верить-не верить» не стоит совершенно. Понимаете? И поэтому не обижайтесь на пару прямых вопросов. Вы когда-нибудь работали на какую-нибудь иностранную разведку?

— Никогда.

— Вы когда-нибудь занимались контрабандой?

— Никогда.

— Вы были любовницей министра двора?

— Да.

— А вот теперь врете, — сказал Сварог. — Это я вас так проверяю.

Она бледно улыбнулась:

— Я вас тоже…

— Я так и понял, — сказал Сварог.

— Значит, иностранная разведка и контрабанда… — задумчиво произнесла Айвика. — Ну да, это они мне намерены пришить…

— Давайте-ка с самого начала, — сказал Сварог. — Так оно проще и выгоднее.

— Ну, если с начала… Вы ведь знаете, как у нас обстоит с дворянством? Подлинно дворянский образ жизни ведет кучка людей — из тех, что сохранили свои поместья и состояние на Сегуре. А вот подавляющее большинство…

— Прекрасно знаю, — сказал Сварог. — А остальные добывают средства к жизни самыми разными способами, вплоть до тех, что в других королевствах служат уделом самых низших гильдий. Такая уж у вас уникальная страна, все к этому давно привыкли… Настолько, что перестали удивляться и критиковать. Дворяне-трактирщики, дворяне-булочники, даже, я слышал, дворяне-кучеры.

— Вот именно, — столь же бледно улыбнулась Айвика. — Поместья нашей фамилии давно уже на дне морском. Правда, нашему семейству повезло, не пришлось опускаться до булочников и кучеров. В свое время сохранились кое-какие деньги в банке Сегулы, парочка домов… Одним словом, графы Оттоне стали потомственными галантерейщиками. Сейчас у нас три галантерейных лавки для не самых бедных покупателей. Так что не нищенствуем… правда, и не роскошествуем. Зажиточные галантерейщики… Теперь представляете мое будущее, ваше величество? Хозяйка одной из этих лавок и не более того. Ко мне сваталась парочка женихов, но примерно того же уровня… Уныло, правда?

— Пожалуй, — сказал Сварог.

— И тут на Сегуре появляется новая королева… Я тогда работала приказчицей в одной из отцовских лавок… старшей приказчицей, — иронически добавила она. — С перспективой лет через пять стать управляющей лавкой. Великолепная перспектива, правда? Однажды к нам приехала королева — посмотреть кружева для нового бального платья. Кое-что купила, потом заезжала еще пару раз. Знаете, в ней совсем не было чванства, спеси…

— Знаю, — тихо сказал Сварог, наливая себе еще. И, увидев многозначительный взгляд Айвики, наполнил и ее бокал.

— Мы еще в первый раз разговорились. И во второй. Потом она пригласила меня на бал. Знаете, у нас до сих пор приглашают на королевские балы членов старинных фамилий, чем бы они сейчас ни занимались. Старые традиции, уникальная страна, как вы подметили… Не сочтите за хвастовство, но у меня в свое время обнаружились способности к торговле — не зря отец сделал главной приказчицей самой большой лавки меня, а не старших сестер или тетушек. И вышло так, что я однажды дала королеве очень дельный совет насчет торговых пошлин — она тогда как раз начала заниматься хозяйством. Потом еще парочку. Потом еще, но уже на другую тему — об иностранных шпионах. У меня дядя много лет работал в морской контрразведке и много интересного рассказывал. Наши разведчики хотя и крохотные по сравнению с харумскими, но работать умеют. Одним словом, кончилось все тем, что месяца через три королева мне предложила возглавить ее Кабинет. Его прежний глава был такой же дряхлый, как король, и пережил его буквально на месяц. Мне, конечно, было страшновато — а вдруг завалю дело, — но королевство у нас все же крохотное. Вот… И дело как-то незаметно наладилось, и с заграничной разведкой тоже. Я просто-напросто позвала на службу кое-кого из дядиных сослуживцев, они очень помогли.

«Ага, — подумал Сварог без всякого раздражения. — Так это наверняка твои люди, красавица, прилежно донесли Маре, что произошло на том маскараде меж мной и Яной. Некому больше. Ну что поделать, служба такая…»

— И вдруг все рухнуло, — сказала Айвика печально. — Королева погибла… ваше величество… Это ведь все вранье — насчет маневров и самолета? Когда королева улетала, она ни словечком не упомянула ни про какие маневры, держалась совершенно иначе — намекнула, что ей предстояло какое-то серьезнейшее дело. Хотя о подробностях словечком не обмолвилась. Я потом проверяла — не было в то время в Каталауне никаких маневров, ни гвардейских, ни других…