— Какой? — мрачно, словно не ждал от моих слов ничего хорошего (вот недоверчивый!), спросил Киз.

— Сходи во двор, погуляй, воздухом подыши… Место там одно есть, волшебное… — начала я, а Фаль, взвившись над моим плечом, радостно заголосил:

— Ты про колодец, Оса? Про колодец?

— Это ты про колодец, а я еще не успела сказать и не знаю, смогу ли теперь успеть, потому как, кажется, совершенно оглохла на одно ухо и к диалогу не способна, — сварливо пожаловалась, пытаясь «выковырнуть» мизинцем звон из головы.

— Извини, — мигом раскаялся непоседа и тут же принялся ласковым котенком тереться о щеку, всячески выражая раскаяние в совершенной диверсии.

— Так вот. У дома есть колодец, нет, не тот, что перед крыльцом, — поймав направление взгляда Киза, я поторопилась внести ясность. — Другой. Вода из него обладает удивительным свойством. Если ты сможешь отыскать тот сруб, набрать воды и испить ее, желая вернуть себе человеческий облик, вновь станешь прежним. Но! — Я наставительно воздела палец. — Хотеть надо очень сильно, а иначе колодец тебе вовсе не поможет.

Киз вопросительно уставился на Гиза: «Что городит эта сбрендившая магева, какие колодцы?» Мой киллер только медленно опустил голову: «Все так и есть, верь».

— Ладно, пойду поищу ваш колодец, — недоверчиво согласился осел, ибо иных альтернатив не имелось, и отправился во двор.

Ушел кухарить Кейр. Умчался со всех крыльев и Фаль, возжелавший присутствовать при поисковых действиях братца-киллера то ли из благих побуждений (подсобить чего), то ли из еще более благих (проследить, чтобы вражина диверсию какую не провернул под шумок).

Гиз остался. Подошел ко мне поближе, осторожно взял за подбородок, внимательно осмотрел, не порезали ли меня в самом деле, и крепко прижал к себе на несколько мгновений. Ткнулся носом в волосы, втянул запах, словно собрался делать глубокую ингаляцию. Ну что он в самом деле? Неужели испугался? Пришлось мягко пошутить:

— Цела я, цела, ни синяка, ни царапины, честное пионерское, можно с лупой не осматривать, ваш с Кейром телохранительский долг не нарушен.

— Я рад. Ты отпустишь Киза? — Равнодушие (опять это извечное равнодушие, за которым мужчина привык прятать эмоции, как лицо за забралом) сковало голос, а взгляд не выражал ничего, глаза стали походить на пустые стекляшки. Должно быть, он смотрел так и на очередную жертву, когда отстранялся перед ударом: ничего личного, только заказ.

— Нет, только сделаю вид, чтобы успокоить твою совесть и братские чувства, а ночью наложу на всех вас сонные чары, отправлюсь в погоню за оскорбителем, порву на клочки и испепелю, — сварливо отозвалась я и показала Гизу язык.

— Так порву или испепелю? — заинтересовался мой киллер. Равнодушие в голосе сменилось хорошо знакомой мрачноватой иронией.

— Сначала одно, потом другое. Если сначала пепелить, то потом порвать не получится, — поделилась я страшным секретом. — Пепел на клочки почему-то не рвется, я, когда маленькая была, пробовала.

— С врагами? — «ужаснулся» Гиз.

— Не-а, с газетной бумагой! — ностальгически вздохнула я и похвасталась: — Знаешь, какие костры мы с ребятами во дворе зажигали! Дворник потом за нами с метлой бегал и к родителям жаловаться ходил! А врагам я честно выдирала волосы и раздавала синяки!

Киллер тихо рассмеялся и еще тише сказал:

— Спасибо.

— Было бы за что… — пожала я плечами. — Надеюсь, у твоего брата хватит желания на то, чтобы отыскать колодец и попить водички. Если он такой же упрямый, как ты, должно хватить. Ну а если нет… я буду пробовать действовать рунами, только сразу предупреждаю, с магией превращений у меня туго. Нет, идейки кое-какие вертятся в голове, но чтобы на живом пробовать… нет, я бы не рискнула. Птичку жалко!

— Какую пти… — начал было спрашивать Гиз, не знакомый с творчеством Гайдая, но тут земля содрогнулась.

Нет, кажется, содрогнулся весь мир, и не просто содрогнулся — подумаешь, землетрясение, где не бывает! Он (мир) куда-то дернулся, выгнулся и… Не знаю, как вернее описать… Впечатление было такое, что ты вишневая косточка, которую после обгрызания мякоти выплюнули изо рта. Словом, меня выплюнуло на хилую серовато-зеленую траву лужайки. Рядом приземлились Гиз и Кейр со шкварчащей сковородкой в руке. Бешено работая крыльями, затрепыхался в воздухе Фаль, изо всех сил стараясь не вмазаться в куст. Сзади что-то забарабанило. Бац, бух, бамц, трямц, бабах! Словно приземлилось несколько относительно легких и один тяжелый объект. Потом раздался краткий непечатный комментарий по поводу происходящего, исполненный голосом нашего нового знакомца — Киза.

Поднимаясь для начала на колени, а потом на ноги, я первым делом поглядела по сторонам и присвистнула: а домика-то и соснового бора не было! Зато имелись наша компания, наши сумки и один чужой, вернее Гизов, брат, вернувший себе человеческое обличье. Ничего так, симпатичный мужик оказался, очень похожий на моего киллера, только волосы чуть светлее, больше рыжины, и глаза темной, почти до черноты, зелени, а не серо-голубые, как у родственника. Ну, по крайней мере, убивать меня ходят красивые мужчины. Хотя все равно, помирать в ближайшие лет сто не собираюсь даже от руки Мистера Вселенная! Отравлять своим бытием жизнь другим гораздо интереснее!

— Где это мы и почему, а, магева? — моментально вскочив на ноги как был, со сковородой в одной руке и котелком с проектирующимся чаем в другой, уточнил Кейр.

Кажется, телохранитель решил, что я имею прямое отношение к происходящему или вообще являюсь его причиной. Вот так всегда, как что из ряда вон, так магева виновата, а еще, между прочим, существует такая штука, как обстоятельства непреодолимой силы. Я где-то читала, ага!

Ведя расспросы об обстоятельствах непредвиденной телепортации, Кейсантир быстро опустил котелок с потенциальным напитком на траву и заменил его мечом. Сковородку с омлетом-гигантом в другой руке, однако, оставил. Перестраховывался, чтобы коварные враги не украли, или счел предмет годным к употреблению в качестве оружия массового поражения? А чего, не одним же дамам его в ход пускать?

— Где и почему? Понятия не имею, — разочаровала я мужика и машинально подцепила из нежно-желтой массы, посыпанной для аппетита какими-то сухими травками, кусочек бекона. Уммм, вкуснотища! Все-таки Кейр кулинарный гений, не зря он в трактирщики пойти хочет!

— Сизянка-эндемик, растет только на Нертаране, — тихо проронил Гиз, указывая на низкий кустик с серо-зелеными кожистыми листиками, густо усыпанный круглыми белыми ягодами.

— Она вкусная? — тут же деловито уточнил Фаль, не дожидаясь ответа, отправил в рот одну ягодку, сморщился в куриную гузку и принялся отплевываться.

— Черная? Нет, сизая, а почему белая: а потому, что зеленая, — я припомнила и процитировала с незначительными искажениями старую детскую загадку про смородину, которую не раз проверяла на взрослых, и не каждый отгадывал.

— Вкусная, когда спелая, темно-лиловая с сизым отливом. Только долго ей зреть надо, зеленая — яд для человека, а от белой животом маяться дня три, — прочел короткую лекцию Гиз во избежание несанкционированных дегустаций и объяснил, прикинув что-то: — Сейчас лишь конец весны, через пару лун можно рвать.