Пол Прай усмехнулся:

— Ваша правда, инспектор! Чистая работа! А что касаетсяэтого чемоданчика, то вам сообщат по телефону, где он находится. Само собой,звонок будет анонимный. Через пару минут после полуночи вас устроит? Тогда этопоявится уже в утренних газетах.

— А почему именно в это время? Как-то странно — черезпару минут после полуночи, — подозрительно пробормотал инспектор Оукли.

— В этом случае у вас будет время позаботиться, чтобыпри этом звонке кто-то присутствовал. Ну же, инспектор, ведь должен же кто-топодтвердить, что вы получили информацию. Ну а как она попала в ваши руки: отнеизвестного доброжелателя или с голубиным пометом — это уж, извините, вашедело.

Инспектор Оукли с жаром потряс ему руку.

В одном из наиболее фешенебельных пригородов высилсяособняк, поражавший показной роскошью и дурным вкусом. Принадлежал онБенджамину Франклину Гилврэю. Дом стоял почти посредине прекрасно ухоженнойлужайки. Гилврэй был хитер, он решил, что особняк должен стоять на открытомместе, посчитав, что так будет безопаснее. Он еще хорошо помнил те времена,когда и ему приходилось дрожать за собственную шкуру.

Сейчас Гилврэй лежал в огромной постели, укрывшисьпокрывалом из тончайшей ангорской шерсти. Но подушки под головой сбились вкакой-то бесформенный комок — по-видимому, толстяк провел беспокойную ночь. Втонкую щель между портьерами пробивались бледные лучи утреннего солнца.

Да, Большой Форс Гилврэй и в самом деле не сомкнул глаз.

Из передней части дома до его слуха донесся какой-то неясныйшум. Надеясь, что все стихнет, гангстер попытался снова закрыть глаза, но шумнарастал, становился все отчетливее.

Гилврэй раздраженно заворочался и, приподнявшись, отдернулштору.

Что там за дьявольщина? Ведь его люди знают, что босстребует абсолютной тишины в доме.

Он выглянул во двор, освещенный первыми лучами утреннегосолнца, и увидел странную картину. Посреди лужайки расхаживала толстая курица,привязанная за лапу к вбитому в землю колышку. Она подняла голову, выпятилагрудь и настороженно оглядывалась по сторонам.

На куриной шее красовался металлический ободок, а из-поднего торчал сложенный листок бумаги.

Гилврэй яростно позвонил.

Двое охранников нерешительно отвели в сторону винтовки. Чертее знает, эту курицу, выглядит на первый взгляд вполне невинно! А может, этоловушка? В конце концов, адскую машину можно приладить к чему угодно. На всякийслучай оружие оставалось под рукой.

Курица рылась в траве, разбрасывая в разные стороны кусочкидерна. Едва слышно щелкнул выстрел, полетели перья, и убитая птица беспомощнораспростерлась на траве.

Под прикрытием снайперов один из охранников ползком добралсядо курицы и приволок мертвую птицу в дом.

Это была ничем не примечательная курица. Если не считатьодной маленькой детали — на шее у нее было нечто вроде ошейника, а под нимбелел сложенный вчетверо листок бумаги. Это была записка, адресованная Гилврэю,и даже самые близкие ему люди потом признавались, что никогда прежде не виделисвоего главаря в такой ярости.

«Дорогая курочка! Спасибо за очередное бесценное яичко!»

В конце записки стояли только инициалы — «П.П.». А всеутренние городские газеты вышли с кричащими заголовками на первой полосе: «ИнспекторОукли вновь доказал, что нашей полиции по зубам самые хитроумные загадки!»,«Найдены похищенные облигации на сумму около трети миллиона долларов!»,«Инспектор Оукли получит заслуженную награду!»

Когда газеты показали Гилврэю, он побагровел от ярости и егочуть не хватил удар. Особняк огласился хриплыми воплями бешенства, а самГилврэй швырнул окровавленную тушку несчастной птицы через всю комнату. Курицашмякнулась об стену, обрызгав кровью аляповатые дорогие обои, а белоснежныеперышки веером разлетелись по комнате.

Разорвав газеты на мелкие кусочки, Гилврэй швырнул их на поли принялся яростно топтать ногами. Охранники, держась на всякий случай поодаль,только с недоумением переглядывались. Дело в том, что Гилврэй, всегда такойсамоуверенный, не часто выходил из себя. Поэтому сегодняшняя сцена несколькоподорвала их уважение к главарю.

— Слышать больше не хочу о проклятом ублюдке! —вопил Гилврэй. — Пусть его прикончат, и как можно скорее!

А в это время Пол Прай все еще мирно спал сном изряднопотрудившегося человека. В сладком сне он грезил о том, как его банковский счетпополнится еще десятью тысячами долларов. Ему и дела не было до того, что егосоперник обезумел от ярости.

Как совершенно верно отметил инспектор Оукли, чистая быларабота!