Вообще-то, если вдуматься, это была довольно внушительная процессия. Девять взрослых, пять детей — всего, стало быть, четырнадцать человек. Так что там не обошлось без некоторой толкотни и даже небольшой давки, когда все они разом устремились вперед, стараясь не отстать от быстрой маленькой фигурки мистера Уонка. А он еще покрикивал:

— За мной! Поторопитесь, пожалуйста! Мы не уложимся в один день, если вы будете так плестись!

Вскоре он свернул направо в проход, который был уже не таким широким.

Потом он повернул налево.

Потом еще налево.

Потом направо.

Потом налево.

Потом направо.

Еще направо.

И еще раз налево.

Все это было похоже на какой-то гигантский лабиринт с огромным количеством проходов, ведущих во все стороны.

— Держись за руку, Чарли! — прошептал дедушка Джо.

— Обратите внимание, что все эти проходы ведут вниз! — выкрикивал между тем мистер Уонка. — Мы спускаемся под землю! Все самые важные помещения моей фабрики расположены под землей!

— Почему? — спросил кто-то.

— На поверхности не смогла бы разместиться даже малая их часть, — ответил мистер Уонка. — Помещения, которые вам предстоит увидеть, просто огромного размера. Они больше, чем футбольные поля! Ни одно здание на свете не могло бы вместить их. А внизу, под землей, у меня столько места, сколько я захочу! Никаких ограничений — выдалбливай сколько хочешь!

Мистер Уонка повернул направо.

Потом налево. И снова направо.

Теперь проходы все круче и круче устремлялись вниз.

И тут мистер Уонка неожиданно остановился. Перед ним была сверкающая металлическая дверь. Вся компания в нетерпении столпилась вокруг. На двери огромными буквами было написано: «ШОКОЛАДНЫЙ ЦЕХ».

— Очень важный цех! — воскликнул мистер Уонка, вынимая из кармана связку ключей и вставляя один из них в замочную скважину. Это, можно сказать, сердце всей фабрики, ее главный нервный узел. И при этом там очень красиво! Это мой пунктик — чтобы во всех моих фабричных помещениях было красиво. Я не переношу убожества и уродства на фабриках! Однако, вперед! Только прошу вас об одном, мои милые дети, сохраняйте спокойствие и старайтесь не потерять головы и не перевозбудиться. Спокойствие прежде всего!

Мистер Уонка открыл дверь.

Девятеро взрослых и пятеро детей устремились внутрь и — о, боже! — какое чарующее зрелище предстало их глазам!

Внизу под ними расстилалась прекрасная долина. По обеим ее сторонам тянулись зеленые луга, а между ними текла большая коричневая река.

Больше того, примерно на середине ее течения ревел гигантский водопад — из воды поднимался крутой утес, над которым, кружась и завиваясь, висела вода и сплошной стеной падала вниз, в кипящие водовороты пены и брызг.

А внизу (и это, пожалуй, представляло собой наиболее поразительное зрелище) из воды, раскачиваясь, торчали огромные стеклянные трубы, устремленные куда-то под потолок! Их было никак не меньше десятка и они откачивали мутные коричневатые воды реки одному богу известно куда. А поскольку трубы были стеклянными, то через их стенки можно было видеть, как внутри бурлит и движется жидкость. И вдобавок сквозь рев водопада слышалось непрекращающееся чавканье, которое сопровождало работу этих огромных труб.

Вдоль берегов реки росли грациозные деревья и кустарники — плакучая ива, ольха, высокие кусты рододендрона с розовыми и лиловыми цветами. Луга пестрели тысячами лютиков.

— Все это, — выкрикнул мистер Уонка, приплясывая на Месте и указывая золотым набалдашником своей тросточки на большую коричневую реку, — все это шоколад! Каждая капля этой реки — это горячий расплавленный шоколад высшего качества. Самого высшего качества! Его здесь хватит, чтобы заполнить все ванные в нашей стране! И все плавательные бассейны в придачу! Ну что, здорово? А посмотрите на эти трубы! Они откачивают шоколад и доставляют его в те помещения фабрики, где он нужен. Тысячи галлонов в час, мои юные друзья! Тысячи тысяч галлонов!

Дети и родители были слишком поражены, чтобы что-то говорить. Они были ошеломлены и огорошены, смущены и сбиты с толку. Гигантские масштабы увиденного потрясли их до такой степени, что они просто стояли и смотрели, разинув рты.

— Но самое главное — это водопад! — продолжал мистер Уонка. — Он смешивает шоколад, сбивает и сбраживает его, делает его легким и воздушным. Ни на одной фабрике в мире не смешивают шоколад при помощи водопада! А между тем это единственно правильный способ! Единственно верный! А как вам нравятся мои деревья? — восклицал он, указывая на них своей тросточкой. — А эти кустарники? Разве не прелесть? Я и в самом деле не переношу ничего уродливого! И, кроме того, все это конечно же съедобно. Каждая деталь пейзажа сделана из какого-нибудь особого деликатеса. А эти луга? А эти лютики? Трава, на которой вы стоите, мои маленькие друзья, сделана из нового сорта мягкого мятного сахара, который я только что изобрел. Попробуйте травинку, очень прошу вас, — это что-то восхитительное!

Все машинально наклонились и сорвали по травинке — все, кроме Огастеса Глупа, который ухватил целый пук. А Виолетта Борегард, перед тем как положить в рот травинку, вытащила оттуда свою жвачку-рекордистку и бережно прилепила ее себе за ухо.

— Изумительно! — прошептал Чарли. — Какой чудесный вкус, правда, дедушка?

— Я, пожалуй, мог бы съесть все это поле, — проговорил дедушка Джо, блаженно улыбаясь. — Так и встал бы здесь на четвереньки и пасся целый день, как корова или овца.

— Попробуйте лютики! — кричал мистер Уонка. — Они еще вкуснее!

Тут неожиданно идиллия был нарушена испуганными криками, которые, как выяснилось, издавала Верука Солт. Она в панике указывала на другую сторону реки и громко визжала:

— Смотрите! Смотрите! Что это? Оно шевелится! Это какой-то маленький человечек! Вон там, около водопада!

Все присутствующие сразу перестали рвать лютики и уставились на ту сторону реки.

— Дедушка, и правда! — закричал Чарли. — Это какой-то человечек! Видишь?

— Вижу, Чарли! — взволнованно проговорил дедушка Джо.

Теперь уже все кричали наперебой:

— Их двое!

— Боже, и вправду двое!