Как ни странно, но прекращение этой нескончаемой переписки поразило Ахмет-пашу. Но еще больше его поразила смерть Юдит. В вечер, когда пришло извести о ее смерти, за ужином он стал рыдать, слушая лимузенскую мелодию. Тогда он снова взялся за перо, но теперь чтобы написать своему старшему брату. Он был обеспокоен тем, что происходило у него на родине, и обеспокоен весьма сильно.

«Попробуйте найти неаполитанский фрегат и приезжайте в Рим, – ответил маркиз. – Там вы получите мир с Богом и обретете покой. А дальше – посмотрим».

Но было уже поздно. Бонневалю-паше было семьдесят два года, и пристрастие к вину сыграло с ним злую шутку: он посетил Казанову в его «библиотеке», составленной из лучших вин, и в июле 1747 года скончался на берегах Босфора, так и не увидев свою страну и верную Юдит. Однако важно отметить, что он пользовался доверием султана, делал это в пользу Франции и, возможно, тем самым принес большую пользу своей родине.

Замок Бонневаль остался собственностью его семьи, последним представителем которой был генерал де Бонневаль, который до самой своей смерти был безгранично предан генералу де Голлю. Личность этого офицера, тенью сопровождавшего генерала и защищавшего его, надолго останется в памяти французов.

Нужно обладать большой храбростью и настоящей верой в светлое будущее, чтобы начать строительство замка в 1787 году, то есть за два года до Великой французской революции, все признаки которой были уже налицо. Но именно так и поступил Жан-Фредерик, маркиз де Ля Тур дю Пен-Гуверне, когда нанял архитектора Виктора Луи для постройки Буиля. Он должен был стать громадным замком, но в 1789 году Людовик XVI доверил маркизу пост министра обороны, и тому пришлось остановить работы: он не хотел, чтобы подумали, будто он тратит средства министерства на личные цели. Этим поступком он заслужил восхищение своей невестки.

Кстати, поговорим о ней, потому что эта благородная дама того достойна и потому что ей было суждено полюбить этот замок, состоящий всего лишь из жилого корпуса и нижнего крыла.

Генриетта-Люси Дийон принадлежала к очень древнему роду с ирландскими корнями. Ее детство не было счастливым: мать умерла в 1782 году, когда Генриетте-Люси было двенадцать лет, а отец, командир полка, находился тогда в Америке, где он сражался вместе с адмиралом д’Эстеном в Войне за независимость. Она жила у бабушки в замке Отфонтен, что около Суассона, и была, по меньшей мере, несчастна, ибо бабушкин характер она описывала так:

«Моя бабушка была черезвычайно спесива, зла и порой даже впадала в ярость…»

Мадам де Рот на самом деле была женщиной жадной, сварливой, презрительной и завистливой. Она никогда не делала добра для своей внучки, скорее наоборот. Имелся также двоюродный дедушка, архиепископ Нарбоннский, Ришар-Артур Дийон, председатель Генеральных Штатов Лангедока, придворный прелат, красивый, дородный, добрый и любезный. Но интересовался он прежде всего охотой, женщинами и лошадьми, а не религией; поэтому и умер в разорении[12]. Только он был приветлив по отношению к юной Люси и колотил ее реже остальных.

Девочка хотела бы покинуть этот ад, и единственным выходом тут могла быть свадьба. Но на это нужно было согласие бабушки… Прибыв как-то с визитом во Францию с американского континента, ставшего для него родным домом, ее отец отметил некоего молодого человека из рода де Ля Тур дю Пен-Гуверне. Он встретил его на службе в Америке и посчитал, что тот мог бы стать возможным женихом. Но мадам де Рот пришла в ярость: что это еще за безумие такое? Она знала этого юнца, и он «был хилым и обездоленным, к тому же в долгах как в шелках!» И речи не могло быть о том, чтобы выдать за него Люси!

Каждый год мадам де Рот и ее внучка сопровождали архиепископа в поездках в Лангедок, где он председательствовал на заседаниях Генеральных Штатов и получал свои доходы. Путешествия проходили с пышностью, без которой он не мог обойтись. Люси любила эти поездки, для нее это был своего рода побег от повседневной жизни. И одна из них изменила ее судьбу.

В 1785 году они возвращались из Нарбонна проездом через Бордо. И вот однажды парикмахер Люси, уложив ей волосы, испросил ее позволения отправиться на ужин в замок Буиль – тот, который существовал еще до построек де Ля Тур дю Пена. Парикмахер работал там когда-то, и у него осталось в замке несколько хороших друзей. Он должен был присоединиться к кортежу на следующий день у Кюбзака, когда тот будет проезжать через Дордонь.

Люси согласилась, но расспросила его о хозяине замка. Она поняла, что речь шла об отце того самого молодого человека, о котором она слышала один раз, один-единственный раз. Весь тот вечер она провела в мечтах. Она хотела бы полюбоваться замком, но это было невозможно. Зато, переезжая через реку, она увидела окрестности замка, превосходные поля и леса. И Люси пожалела, что ее бабушка воспротивилась браку, который позволил бы ей жить в этом замечательном месте.

Она пожалела вдвойне, когда по приезде в Париж ей предложили блестящую партию: герцога де Бирона, которому было… восемьдесят пять лет! Люси, в первый раз проявив свой энергичный характер, который всегда у нее присутствовал, наотрез отказалась. Никто не посмел заставить ее выйти замуж. Она отказалась и от многих других женихов. Ей нравился только один – тот самый молодой человек, которого она никогда не видела, но который, как ей казалось, сделал бы ее счастливой. И вдруг в 1786 году случилось чудо: мадам де Рот сообщила внучке, что де Ля Тур дю Пен снова попросил ее руки для сына. Теперь он был уже маршалом, и сама королева Франции изъявляла желание, чтобы этот брак был заключен.

– Подумайте и скажите свое решение!

– Но, мадам, я уже решилась, – ответила Люси. – Я о большем и мечтать не могла!

Этот ответ совершенно не понравился бабушке, которая напоследок решила отыграться на внучке, и начала делать ей колкие замечания. Но Люси держалась молодцом. Она хотела выйти замуж за «господина де Гуверне» и ни за кого более.

Однако потенциальной невесте предстояло подождать еще несколько месяцев, прежде чем она увидела человека, о котором так долго мечтала. В тот день, когда он должен был сделать ей официальное предложение и привезти разрешение своего отца, она спряталась за занавеской, чтобы увидеть, как он выходит из кареты. Поездка в Буиль за этим разрешением у него заняла восемь дней.

«Я вовсе не нашла его уродом, как мне о том сообщали. Он хорошо сложен, и у него решительный вид. Он мне понравился с первого взгляда!»