Тина грустно вернулась домой, собрала все, что нужно, чтобы провести день на пляже, и поехала. Город остался позади, уступив место покатым холмам и поросшим черникой низинам. Свежий соленый воздух действовал успокаивающе.

Устав от уборки квартиры или от тяжелых проблем, с которыми приходилось разбираться по долгу службы, она нередко приезжала сюда, порой с Адрианой, но чаще – одна. И от души радовалась, наблюдая за болотными птицами – утками, чомгами и редкими хохлатыми цаплями.

Ветер с Атлантики трепал ей волосы, доносил запах выброшенных на берег водорослей. Небо устремлялось в бесконечность, привнося в жизнь надежду, и так ярко полыхало на закате, что домой она всегда возвращалась отдохнувшей и обновленной. Улыбаясь при мысли, что именно так и проведет сегодняшний день, при повороте к пляжу Тина поглядела в зеркало заднего обзора.

– О Господи!

Следом за ней шла вкрадчиво-приземистая, порочно блестящая машина. «Ламборджини» Джованни! Другой такой нет во всем Массачусетсе, не говоря уж об Этернити.

Она резко нажала на акселератор и через минуту-другую была у стоянки у Нек-Бич. Джованни припарковался рядом и, привлекая к себе общее внимание, неторопливо выбрался из машины – ни дать ни взять звезда Голливуда.

– Ну, это уж слишком! – Вне себя от негодования, Тина схватила сумку и бросилась к деревянной лестнице, ведущей в дюны. Значит, он не сдался! Будет продолжать расспросы, пока кто-нибудь не брякнет ему про Адриану.

Взбегая по лестнице, она оглянулась. Джованни, совершенно не торопясь, длинными шагами преодолевал пространство, светлые волосы были взлохмачены ветром, глаза скрыты темными стеклами очков.

В нормальных условиях она нашлась бы, как отбрить приставалу, но у входа в женскую раздевалку стояла на рабочем посту ученица ее школы, и впервые в жизни Тина усомнилась, мудро ли это – в одном и том же месте жить и работать.

– Здрасьте, мисс Мерфи! – улыбнулась Кэти, отрываясь от учебника химии. – Чудный сегодня день!

– Да, день что надо, – задыхаясь от спешного подъема, сказала Тина. – Сплошной кайф, – мрачновато прибавила она.

Но Кэти уже округлила от восхищения карие глаза – значит, заметила Джованни. Пошла химическая реакция, со знанием дела подумала Тина, проскользнула в прохладную полутьму, нашла пустую кабинку.

Ну не наглость – так ее преследовать! На что он, собственно, надеется? Сказано ведь, что мать уехала. Шатание вокруг гаража не даст ему ничего. Ей, впрочем, может от этого не поздоровиться. Адриане – тоже. Черт бы его взял!

Она скинула майку и шорты. Предстоит еще одно столкновение, а ведь это день, когда она собиралась заниматься только собой! Один-единственный день в ее суматошной жизни, когда не нужно заботиться ни о ком, не думать ни о каких проблемах!

И надо было ему явиться и все испортить!

Хотелось рычать от ярости. Но она не стала рычать, а принялась натягивать на распаренное тело ярко-синий купальник. Поправила лямки, нахмурилась. Тело пронизала дрожь – она тоже была в купальнике, когда они впервые занимались любовью, или, вернее, только первые минуты, а потом уже без него.

В ту ночь, в ту черную, беззвездную ночь он научил ее, что такое быть женщиной. Ослабев от воспоминаний, Тина устало присела на скамью, прислонилась к прохладной стене. Какой холодный был тогда песок! После долгого, неторопливого заплыва они, обнявшись, лежали в прибое и клялись друг другу в вечной любви.

Вечной! Глаза ее потемнели от разочарования. Эта любовь продлилась всего несколько месяцев, и теперь Тина искренне жалела, что она вообще началась.

Но невозможно забыть, как пенистая волна омывала их блестящие тела, как песок забивался в волосы, как светились любовью глаза Джованни.

Ох, болит сердце! Осталось только жалеть, что когда-то влюбилась в парня своей лучшей подружки. Жалеть, что оба обнаружили, как много у них общего. Жалеть, что никогда она так и не призналась Джованни в том, что обожает его.

Он встречался с ней, одновременно назначал свидания Бет и лгал им обеим, клянясь в любви и той, и другой. Бет, с детских лет ее подружка и защитница, богатая, ослепительно красивая Бет жила в поместье Тамблинов, где были слуги, сады, цветники, лодочный домик-эллинг и гараж на четыре машины.

Как ни странно, Бет любила бывать в бедном жилище Тины, утверждая, что в нем весело и уютно, в отличие от ее дома, где пустынно, и слишком просторно, и вечно гуляют сквозняки. Тина никак не могла этого понять. Дом Тамблинов, самый красивый в Этернити, был построен корнуэльцем Азарией Тамблином еще в прошлом веке, и она, Тина, просто мечтала бы жить в поместье просоленного всеми ветрами морского волка, сделавшего состояние на торговле с Китаем. Впрочем, нельзя было не почувствовать, что в доме этом недоставало любви.

Любовь, в которой нуждалась Бет, она нашла в семье Мерфи. Она щедро дарила Тине одежду, учила ее женским хитростям – как, например, скрывать слишком пышную фигуру. Взамен Тина помогала Бет с уроками, в школе пресекала разговоры о мстительности подруги, выслушивала ее истории о парнях, сгорающих от любви к ней...

Особенно это касалось новенького, Джованни, которого так и тянуло к знающей себе цену, сдержанной и недостижимой Бет. Тина, раскрыв рот, слушала, как подруга в лицах изображает каждое свое свидание и показывает, где и как Джованни пытался ее обнять.

– Самец, – пожимала плечами Бет. Она всегда говорила о сексе как о чем-то грязном, и Тина старалась не выдать своего интереса к этой стороне дела, потому что хорошим девочкам получать удовольствие от физической близости не полагалось. – Жадный, нетерпеливый, он просто в отчаянии, – делилась Бет. – И, знаешь, он довольно-таки груб.

И Тина продолжала узнавать все новые и новые подробности о неприятно настойчивом Джованни и скрывать свои собственные к нему чувства, потому что он был без ума от ледяной красавицы Бет и ни разу даже не посмотрел в сторону Тины, американки с ирландской, отнюдь не голубой, кровью. Он был умен и честолюбив. Брак с девушкой из богатой семьи помог бы ему добиться своих целей.

Но когда – после той метели – он пригласил Тину на свидание, сказав, что с Бет у него все кончено, она с радостью поверила в эту ложь. С бездумным восторгом отдала годы дружбы за шанс оказаться в объятиях Джованни.

Ложь, разумеется, раскрылась, Бет выдала ему по первое число, Джованни разгорячился, и они поругались. Увидев, как рушатся его планы – а он надеялся уговорить отца Бет дать ему денег на получение высшего образования, – Джованни рассвирепел.

Вот и вся история. Тина не могла отрицать, что и на ней лежит ответственность за ход событий, которые привели в результате к катастрофе, и сгорала со стыда. Ведь она совершила такую ужасную ошибку в своей в остальном вполне безупречной жизни.

Ее дед, впрочем, считал, что лучше внучки нет никого на свете. Родители ею гордились. В школе, где она работала, и среди преподавателей, и среди учащихся ее репутация была выше всяких похвал. В общем, мисс Совершенство. Но Тина Мерфи предала доверие своей лучшей подруги, и долгая дружба разорвалась в клочья, уничтоженная показаниями Бет и ее родителей, которые были главными свидетелями обвинения на суде и видели все происшедшее из окна своего дома.