— Мёрке, я перся сюда с этой чертовой коробкой не для того, чтобы стоять на лестнице. Мне плевать, что у тебя там, хоть труп разлагающийся. — Хассел злился, и на его смуглой коже выступили капельки пота. Коробка явно была тяжелая.

— Вот я дура! — опомнилась Натт.

— Что еще? — Фирс закатил глаза и поставил ношу на пол. — Ключи забыла?

— Нет, пакет с грязной одеждой. Ее бы сжечь, на ней осталась проклятая кровь.

— Я все сделаю, давай уже открывай. У нас мало времени. Сама же говорила, что у тебя встреча с Гостклифом.

Комната изменилась до неузнаваемости. Северный альянс поработал на славу, и некромантка пообещала себе как можно скорее подлатать дредката. Студенты расставили ее книги на полках и разложили на столе письменные принадлежности. На уродливом вздутом полу постелили симпатичный коврик, а петли на окнах смазали и подтянули. Теперь ставни плотно закрывались, и преподавательнице можно было не бояться грядущих холодных ночей. На кровати лежал новенький матрац. Мёрке гадала, откуда и как они его притащили. У изголовья студенты положили ее подушку и постельное белье. Одежду развесили в шкафу и даже оттерли пятно, оставшееся от мертвого кота.

— Мило. Классный балкон. — Фирс открыл ставни и посмотрел вниз. — Предлагаю лестницей сегодня не пользоваться, — он задорно подмигнул хозяйке комнаты.

— Ну уж нет. Девятый ярус. А вдруг ты не справишься?

Стихийник скривился:

— Не доверяешь?

— Да не в этом дело.

— Высоты боишься?

— Нет.

— А в чем проблема? О! Ты ни разу не делала этого, — догадался Фирс.

Мёрке кивнула.

— Я польщен. Буду у тебя первым. Иди одевайся. Только что-нибудь попроще. Мы к Стаату пойдем. Его вотчина как раз у тебя под окнами. Очень удобно.

В ванной тоже не осталось и следа от ржавчины и плесени. В порыве благодарности Натт решила, что нужно будет непременно поощрить студентов и устроить им что-то вроде вечеринки. Ее баночки и порошки они бережно расставили на раковине и на полочке в душевой. Мёрке наскоро почистила зубы, умылась и одела куртку и штаны для верховой езды. Если Хассел тащит ее в загон для мертвых зверей, то лучше облачиться в то, что легко отстирывается. Она заколола волосы и вернулась в комнату. Короткие пряди выбивались из прически и неприятно лезли в лицо.

Фирс расставлял повсюду принесенные кристаллы. Увидев Мёрке, он обвел руками мерцающие камни и небрежно бросил:

— Подарок к новоселью. Тебе ведь понравилось у меня?

Проницательности стихийнику было не занимать.

— Да, ты действительно талантливый геммолог, — согласилась Натт.

Фирс самодовольно ухмыльнулся.

— Если ты не против, со следующей зарплаты я заказала бы тебе сферы для жезла, — сказала Мёрке.

— Кстати об этом. Возьми на пробу, — он вручил ей прозрачный шарик. — Понравится — заменишь остальные. О цене договоримся.

— Спасибо, — смущенно поблагодарила Натт, все еще не веря в такую внезапную метаморфозу давнего недруга. — Ты это нарочно делаешь, да?

— В каком смысле? — нахмурился стихийник.

— Чтобы труднее было отказать тебе в просьбе.

— А, — он ухмыльнулся, — тебе и так будет трудно мне отказать, на то и расчет. Я очень надеюсь на твою помощь. — В бледно-карих глазах не было и тени лукавства.

— Срежем путь? — Хассел прыгнул на бортик балкона и протянул Мёрке руку. — Смелее! Тебе понравится. Будешь потом хотеть еще и еще.

— Боги! Фирс, ты хоть понимаешь, как двусмысленно это звучит из твоих уст. — Натт вцепилась ему в предплечье.

— Конечно.

Воздух вокруг них начал сгущаться, и глаза Фирса скрыло белое сияние. Он притянул ее ближе, и они резко сорвались вниз. Уши сразу же заложило от свиста. Мёрке обхватила мага обеими руками и с трудом сдерживала крик. В последний момент что-то резко дернуло их кверху, и они осторожно спланировали на землю.

— Мёрке, можешь отпускать. — Хассел аккуратно отстранился, с интересом наблюдая за выражением лица Натт. — Понравилось?

— Лучше по лестнице. — Натт осторожно ступала по земле.

Фирс Хассел довольно улыбнулся, и они направились к старому некроманту.

Йеден Стаат прибирался в дальнем загоне и лишь рассеянно махнул рукой утренним посетителям. Стихийник миновал вольеры с нежитью студентов-некромантов и привел Натт к лестнице в подвал. Они спустились в помещение с тусклым синеватым освещением и нырнули в один из многочисленных коридоров. Фирс приложил к нужной двери метку и поманил Натт внутрь.

Руки Мёрке взметнулись к лицу, едва она увидела огромного еле дышащего пустынного барса:

— Это Виллма? — Натт с жалостью оглядела умирающего зверя.

— Да, — шепотом ответил Хассел. Стихийник больше не выглядел беспечным мальчишкой, отпускающим колкие двусмысленные фразы. В один миг он словно повзрослел, а под глазами залегли глубокие тени.

Некогда величественная кошка была обложена кристаллами, которые поддерживали остатки жизни в безнадежно больном звере. Ничто не вечно. Виллма была стара. Несмотря на чарующую красоту рыжей пятнистой шкуры, мощные мускулистые лапы и толстый, словно канат, хвост, любимица Хассела угасала.

— Фирс, мне так жаль. Я знаю, как ты ее любил, — Натт участливо коснулась плеча Хассела. — Мы можем устроить ей достойные проводы. Я побуду с тобой до конца, пока она не перестанет дышать.

Стихийник покачал головой:

— Нет, нет. Ты ее воскресишь и привяжешь ко мне. Моей силы хватит, чтобы питать ее тело. Я уже зарядил кристаллы на первое время.

— Ты не понимаешь. Так нельзя, это убьет тебя. Она убьет тебя. Фирс, ты не некромант. Каким бы сильным магом ты ни был, это невозможно. Отпусти ее, не мучай душу своей подруги.

— Вот как? — зарычал Хассел и отшатнулся от Мёрке. — Я думал, ты не такая, как они. Думал, поймешь. Я видел твоего Бьелке. Его ты не отпустила! Нравится мучить своего друга?

— Да, ты прав. Я не смогла. Но я некромант, и дредхост слушается меня. Даже если я дам слабину, а это возможно, то контракт разорвется, и, несмотря на его любовь ко мне при жизни, я стану первой, кого он затопчет. Игры со смертью не для стихийных магов. Виллма не хочет такой судьбы для вас обоих. Ей больно, Фирс! Она просит тебя о покое. Отключи кристаллы, дай ей умереть.

— Нет. — Вены вздулись на висках и шее мага. Он злобно посмотрел на Мёрке. — Ты отказываешься?

— Прости, Фирс. Но я думаю о тебе. Ты не переживешь такой контракт, — она снова протянула руку к стихийнику.

— Убирайся, — процедил он сквозь зубы. — Зачем я только попросил чертову северянку.

— Это гнев. Поверь, все пройдет. Я через это проходила, ты же знаешь, Фирс.