Она встала на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку коротким поцелуем. Деанджело застыл, чувствуя, как тепло этой ласки с молниеносной скоростью распространилось по его телу. Когда Харриет отстранилась, он схватил ее за руку, и она снова повернулась к нему.

— Спасибо.

Он наклонился только для того, чтобы ответить на ее короткий поцелуй, запечатать их молчаливый контракт, но вместо ее гладкой щеки его рот коснулся теплых, сладких губ.

Деанджело замер. Все звуки, все ощущения исчезли. Сейчас он чувствовал лишь руку Харриет в своей руке и ее губы под своими губами. Нужно было отступить, извиниться, положить конец всей этой безумной идее, но прежде, чем Деанджело успел пошевелиться, Харриет вздохнула, положила руку ему на плечо и ответила на поцелуй. Рука Деанджело легла на ее талию.

Этот сладкий поцелуй был неуверенным, осторожным. Желание углубить его охватило Деанджело. Стук пульса в его ушах заглушал все другие звуки. Хотелось притянуть Харриет к себе, почувствовать, как ее тело прижимается к его телу, овладеть ею, изучить ее. Но в мозгу, словно колокола, громко и предупреждающе зазвучала мысль: «Тебе никто не нужен! Так безопаснее!»

Шагнув назад, Деанджело отпустил Харриет, и тотчас же его охватил вечерний холод.

— Ну вот, — произнес он, старательно отводя взгляд от ее ошеломленного взгляда и припухших от поцелуя губ. — Думаю, мы готовы к своим ролям. До завтра!

Он повернулся и пошел прочь, борясь с желанием вернуться и твердя себе, что главное — это жажда мести. Больше ничего не имеет значения. Ничто и никто не помешает ему отомстить своим обидчикам.

— Могу я предложить вам что‑нибудь еще?

Портье широко улыбнулась. Харриет, собрав все свое мужество, шагнула ближе к Деанджело и взяла его под руку.

«Не забывай, что вы — молодожены, — напомнила она себе. — Вести себя так для влюбленных — в порядке вещей». Но бегающие по спине мурашки напомнили ей, что все в этой ситуации далеко не обычно.

Взять хотя бы ее цветастый сарафан. Мало того что он канареечно‑желтый, — а наряды такого цвета Харриет последний раз носила в детстве, — так он еще и с большим вырезом и ярким узором. А ее босоножки — на очень высокой танкетке.

По крайней мере, Деанджело также нарядился в непривычный для него наряд. Вместо делового костюма, сшитого на заказ, на нем была ярко‑синяя рубашка с короткими рукавами и легкие брюки из хлопка. Вот так, чуть небрежно одетый, он выглядел более раскованно. Женщины по‑прежнему смотрели ему вслед, но уже не потому, что вокруг него ощущалась аура богатства и власти, а из‑за его физической привлекательности. Шрам и накачанные мускулы добавляли брутальности внешности Деанджело.

Харриет заставила себя отвлечься от мыслей, грозящих завести ее не туда. Только этого не хватало после унижения, испытанного вчера вечером! Неужели она забылась в поцелуе, который был всего лишь притворством? Стыд и смущение терзали Харриет. Но до тех пор, пока Деанджело не подозревает, как подействовал на нее их поцелуй, она может притворяться, что ничего и не было.

По крайней мере, ни он, ни она не упомянули об этом сегодня. Оба, как обычно, были очень заняты. В первые часы полета Деанджело вместе с Харриет занимались работой над текущими делами, затем Харриет удалилась в спальную каюту, якобы для того, чтобы вздремнуть или почитать, а в действительности чтобы лечь на узкую кровать и перебирать в памяти каждый поцелуй и краткую ласку своего «мужа».

— Сеньора… — снова обратилась к ней портье, возвращая к реальности.

— Спасибо, — ответила Харриет. — Думаю, у нас есть все, что нам нужно, не так ли, любимый?

Он кивнул, ответив по‑португальски:

— Сим, керида, — и поблагодарил портье, одарив ее очаровательной улыбкой: — Обригадо.

— Может, хотите заказать ужин? У нас здесь очень хороший ресторан. Или я могу порекомендовать какой‑нибудь другой.

Улыбка администратора стала еще шире, обнажив блестящие белые зубы. Это идеально накрашенное лицо и блестящая грива темных волос больше подходили для подиума, чем для стойки регистрации. Но, с другой стороны, Харриет уже подметила, что стандарты красоты в Бразилии действительно очень высоки, и ее мешковатые рабочие костюмы не подошли бы для роли новоиспеченной миссис Сантос.

Деанджело повернулся к ней, его улыбка стала теплой и интимной.

— Керида, чего бы ты хотела? Если ты устала, можем заказать ужин в номер.

Неужели обязательно говорить это таким тоном, что слова про обслуживание в номере прозвучали почти неприлично? Харриет пыталась сосредоточиться на разговоре, но ее отвлекало то, что бедро Деанджело прижималось к ее бедру, а ее рука держалась за его сильную руку. От этой близости сердце Харриет билось учащенно.

— Ужин в номер? Звучит замечательно! Это все? Отлично, тогда идем!

Выдохнув с облегчением, Харриет оттащила Деанджело от стойки, не заботясь о том, что подумает портье о такой неприличной поспешности.

Старому лифту потребовалось несколько минут, чтобы подняться на верхний этаж, в пентхаус. Посыльный проводил «молодоженов» до позолоченной двери. Харриет подождала, пока Деанджело даст ему чаевые, а затем сказала, стараясь изо всех сил казаться веселой, а не обиженной:

— Не думаю, что ты должен вздрагивать, когда я к тебе прикасаюсь.

— Я не вздрагиваю.

— Ладно, допустим. Но ты отрицательно реагируешь на мои прикосновения.

— Позволь мне прояснить одну вещь.

У Харриет все внутри сжалось от тихого, вкрадчивого голоса Деанджело, и она невольно сделала шаг назад, к двери.

— Моя реакция была ни в коем случае не отрицательной.

— Хорошо, — пискнула Харриет. — Я хочу сказать, это все упрощает. Я имею в виду, то, что мы положительно относимся к таким моментам… — Она сделала глубокий вдох, чтобы остановить поток нервной болтовни. — Ладно. Я собираюсь заняться распаковкой чемоданов. Надо ли мне распаковать и твои вещи?

Прежде это не входило в ее обязанности во время зарубежных командировок вместе с боссом. Обычно в отеле у них были отдельные номера.

Вот и сейчас она предпочла бы, чтобы от Деанджело ее отделяли несколько этажей.

— Я и сам могу справиться, но спасибо, что предложила.

— Отлично! — снова пискнула в ответ Харриет. — А я пока осмотрюсь тут.

«Все будет хорошо, — напомнила она себе. — Деанджело всегда останавливается в просторных апартаментах. У меня будет своя спальня, ванная комната и кабинет».

Харриет отправилась осматривать пентхаус. Гостиная была роскошной, но оформленной в устаревшем стиле. Тяжелые бархатные шторы и мягкая мебель, бронза и позолота казались чужеродными в пропитанном солнцем Рио. Мебель была хорошего качества, но местами обшарпанная. Харриет огляделась и заметила, что картины на стенах уже выцвели от времени, одной лампочки в люстре не хватает. Да уж, еще та гостиница — пять звезд заявлено, три в реальности.