– Ой, нет, вот он! – сказала Маня, расстегивая кармашек на молнии.

Они зашли в ее квартиру. Маня положила ключи на подставку для зонтиков в прихожей.

– И часто ты его так теряешь? – спросил Макс.

– Да постоянно.

– Сейчас можно поставить сенсорные замки, которые открываются по отпечатку пальца, – сказал Макс. – Если хочешь, я могу такой заказать для тебя.

– Правда? – спросила Маня, приближаясь к нему на расстояние поцелуя.

Макс наклонился к ней и поцеловал в губы. Они были чуть солоноватыми. Она прильнула к нему губами, и он ощутил жадный трепет. Медленно, нежно, словно не веря, он провел рукой по ее шее и спине, почувствовал, как она вздрогнула от прикосновения, и ее губы еще сильнее прильнули к его губам. Их уже качали волны любви, поэтому Макс налетел на подставку с зонтиками, большой клетчатый зонтик-тросточка упал и сам собой автоматически раскрылся.

– Не обращай внимания, – сказала Маня, перешагивая через зонтик.

– Я потом подниму.

Практически не прерывая поцелуя, они зашли в гостиную.

– Ты, наверное, думаешь, что я легкомысленная, – сказала Маня.

– Я мечтал о тебе так долго, – сказал Макс. – Что уже потерял надежду.

Она расстегнула его рубашку, он сбросил ее, встал перед ней на колени и начал ласкать ее ноги.

Она опустилась на пол вслед за ним.

– Нужно пойти в спальню, – сказала она.

– Нет времени, – ответил он. – Спальня подождет.

Три года воздержания превратили Макса в неутомимого любовника. Он не мог остановиться. Удовольствие было таким долгим и таким интенсивным, что Маня в конце концов взмолилась.

– Хватит! Боже мой! Хватит! Я сейчас с ума сойду от удовольствия! Где ты этому научился?

– Каждый монах – прекрасный любовник, – сказал Макс, ложась рядом с ней и продолжая нежно поглаживать ее грудь и животик.

– Я буду иметь в виду, – сказала Маня, нежно целуя его в губы. – Это было великолепно. Я никогда не думала, что такое может быть вообще!

– Ты еще неопытна, – сказал Макс. – Тело женщины создано для удовольствия. Но чтобы сохранить этот секрет втайне, работает целая пропагандистская и идеологическая машина общества.

– Да что ты говоришь? – Маня сделала большие глаза.

– И зря ты мне не веришь, – укоризненно заявил Макс. – Ты знаешь, например, что существует шесть типов прикосновений, на которые женская кожа откликается совсем по-разному?

– Нет, никогда о таком не слышала.

– Тогда повернись ко мне спинкой. Вот, почувствуй это. Он погладил ее по плечам, едва касаясь легкого пушка на коже.

– Великолепно, – сказала она. – Хочу еще.

Макс начал гладить ее, едва касаясь кожи, повторяя плавные изгибы мягкого тела. Маня подрагивала и наслаждалась, не в силах вымолвить ни слова.

– Это первый тип поглаживаний. А теперь почувствуй второй.

Макс провел по ее коже кончиками пальцев, касаясь самой поверхности кожи подушечками. Маня застонала от удовольствия.

– А вот третий.

Макс положил большую теплую ладонь на спину девушке и погладил так, как гладят кошку.

– Я сейчас улечу, – сказала Маня.

И в это время раздался телефонный звонок.

– Не надо, – сказала Маня.

– Это ж наш укушенный. Мы должны оказать ему помощь.

– Ну ладно. Гуманизм превыше всего, – сказала Маня, поднимаясь с пола и направляясь в душ.

Макс осмотрел свое худощавое жилистое тело, покрытое упругими длинными волосами, отдаленно похожими на шерсть медведя. Холостяцкая диета явно пошла ему на пользу. Сексуальное желание, пробудившееся после трех лет, подобно сладкому огню, колыхалось в нижней части живота, наполняя его энергией. Телефон смолк, потом зазвонил снова.

– Алло! – сказал Макс.

– Ты где? – спросил Алекс.

– Почти дома. А ты?

– Я у твоей двери стою. Долго ждать? У меня с уха кровь капает, я тебе уже весь подъезд запачкал.

– А что, тебе помощь не оказали?

– Не успели они ничего. Клаве пора уколы от бешенства делать. Она стала кидаться на меня в травмпункте, услышав, что я по телефону говорю. Пришлось сбежать. Хорошо, что в ухе артерий нет.

– Алекс, запасной ключ у моей соседки, Марфы Матвеевны. Помнишь, ты однажды брал его? Позвони ей. Пластырь и йод у меня в ванной, в шкафчике. Дай трубку старушке.

Слышно было, как Алекс звонит соседке и передает ей трубку.

– Алло! Марфа Матвеевна, отдайте, пожалуйста, моему другу Алексу запасной ключ. Спасибо Вам большое!

Уладив проблему, Макс направился в ванную, где под струями теплой воды нежилась Маня. Он встал перед ней на колени и ласкал ее, пока она не вцепилась ему в волосы и не зарычала как дикая кошка. Потом он стоял под душем, а Маня омывала его.

– Макс! Ну ты и сатир! – сказала она, разглядывая волосатое тело своего любовника.

– Что делать, – сказал Макс. – Бритье в данном случае мало помогает.

– Эпиляция тоже не поможет, – вздохнула Маня. – Придется тебя расчесывать на пробор, чтобы было красиво. Или водить к собачьему парикмахеру. А хочешь, мы тебе шерсть подкрасим?

– Хорошая идея. Надо написать твое имя на груди, высветлив концы волос.

– Тогда уж лучше портрет, чтобы никто не сомневался.

– Лохматиться будешь, – сказал Макс.

Маня поцеловала его. Они вытерлись одним большим полотенцем и принялись одеваться.

– А где же Алекс? – спросила Маня.

– У соседки был запасной ключ. Он уже у меня в квартире. Лечится.

– А что с ним?

– Не заклеили ему ухо. Жена набросилась в травмпункте, услышав, как он по телефону разговаривает. Он оттуда бежал. И теперь радуется, что в ухе нет артерий.

– Тут он угадал, артерий в ухе нет, – сказала Маня, смеясь. – Пойдем, посмотрим, чем можно помочь твоему Алексу.

В подъезде и впрямь было изрядно накапано кровью. Алекс ухитрился еще и входную дверь в квартиру Макса запачкать. Когда Макс позвонил, из соседней двери высунулась Марфа Матвеевна.

– Ваш друг истекал кровью, – сказала она, глядя округлившимися от ужаса глазами. – В него стреляли?

– Нет, – сказал Макс. – Его просто укусил дятел.

– Дятел? – глаза Марфы Матвеевны еще больше округлились.

Маня толкнула Макса в бок кулачком, чтобы он не издевался над пожилой женщиной.

– Спасибо, что Вы дали ему ключ, – сказал Макс. – Не открывает. Наверное, в обмороке. Эти северные дятлы такие неуправляемые. Возможно, уже началось скоропостижное заражение крови. Ведь уши так близко к головному мозгу! Или, Боже мой, ведь мог начался дятловый менингит. Правда, Маня?