— Господи, как ты не поймешь! — Я сняла с руля одну руку и стала размахивать ею в воздухе для пущей убедительности. — Лукас когда-то был в команде и страшно этим горд, хотя играл очень мало. Он до сих пор из этой куртки не вылезает.

— Ой, да ну тебя, — отмахнулась Дона. — С чего бы Лукасу Брауну убивать Симону?

— Это месть. За то, что она его бросила.

— Это тоже несерьезно, — снова сказала Дона. — Хорошенькое дельце, если бы все стали убивать тех, кто их когда-то бросил!

— Лукас — это особая статья, — напомнила я ей. — Стопроцентный шизик.

— И глаза в пучок, — подхватила Рейчел. Дона захихикала, а потом серьезно добавила:

— Даже если он косой, это еще не значит, что он убийца.

— Конечно, есть в нем и мстительность, и жестокость, это точно, — сказала Рейчел. — Я слышала, когда родители Лукаса решили усыпить собаку, Лукас повесил ее во дворе на дереве.

— Фу, — застонала Дона. — От кого ты слышала эту гадость?

— От Гайдена, — покраснев, ответила Рейчел.

Я покосилась на нее. А ведь Гайден тоже в бейсбольной команде, вспомнила я. Тогда почему... Дона прервала ход моих мыслей.

— Слушай, Лиз, ты знаешь, кто убил Симону. И я знаю. И все в Шейдисайде знают.

У Рейчел от удивления округлились глаза.

— Ну, кто?

— Тот же, кто убил Тину и Стэси, — ответила Дона. — Так вот, скажи на милость, зачем было Лукасу убивать этих девчонок? Они что, тоже его бросили?

— Не знаю, — сказала я. — Может, он просто хотел увидеть себя по телевизору. Ты же знаешь, он целую летопись ведет — записывает про все странные смерти и убийства.

Дона закатила глаза.

— При чем тут это? И пусть себе ведет — может, ему кажется, что так он чувствует себя сильнее и взрослее.

Я задумалась. Наверное, я действительно переборщила. Теперь мысль о том, что Симону убил Лукас, уже не казалась мне столь убедительной.

— Может, ты и права, — кивнула я.

Мы проезжали мимо школы. В сумерках пустое темное здание выглядело как зловещий старинный замок.

Потрясающе! Уже собственная школа наводит на нас ужас!

Я включила левую мигалку. Рейчел удивленно повернулась, а с заднего сиденья подала голос Дона:

— Эй, нам же не сюда!

— Заедем к Перри, — объяснила я. — Может, есть какие-нибудь новости.

Дона попыталась возразить, но я настояла на своем.

Мы припарковались у дома Перри сразу за их серебряным «линкольном». Крыльцо было освещено. Рейчел пошла со мной, а Дона осталась в машине. Я надеялась, что симонины родители все еще не потеряли надежды.

Нам навстречу вышел мистер Перри. Он сильно осунулся. Белая рубашка и галстук были помяты, будто он спал одетым. Щеки, покрытые щетиной, казались совсем впалыми.

— Никто так и не звонил, — сказал он грустно. Потом перевел взгляд на мою «тойоту».

— Это Дона там, в машине, — объяснила я.

Он кивнул.

— Девочки, не хочу вас запугивать, но полиция вся на ногах, — начал он. — Скорее всего, искать надо того самого человека, который... — Он остановился, не в силах выговорить слово «убил», и вместо этого произнес: —. ..который разыскивается в связи с теми двумя девушками...

Его глаза встретились с моими: в них не было жизни. Он даже не мог изобразить что-нибудь вроде улыбки.

— Езжайте домой и будьте осторожны, — закончил он и закрыл дверь.

Когда мы вернулись в машину, Дона все прочла по нашим лицам. И ни о чем не спрашивала. По дороге Рейчел сказала:

— А какая она все-таки была прекрасная актриса!

— Да, и самый веселый человек из всех, кого я знаю, — добавила я.

— До сих пор не могу поверить, что ее больше нет, — продолжала Рейчел. — Понимаешь, как будто на том месте, где раньше была Симона, в моей жизни образовалась огромная дыра.

Я сжала губы и, помолчав, вздохнула.

— Правильно говорят, что все добрые слова надо говорить вовремя.

— Например, «я люблю тебя», — согласилась Рейчел.

— Заткнитесь! — фыркнула Дона.

— А что, собственно, мы сказали ужасного? — Я оторвала глаза от дороги и посмотрела на нее в зеркало заднего вида.

— Да меня сейчас от всего этого просто вырвет!

Я почувствовала, как во мне закипает злоба, и не выдержала:

— Какая же ты все-таки бесчувственная!

— Слушай, — сказала Дона, — да, с Симоной произошла страшная трагедия. И я не меньше вас переживаю. Но я не собираюсь ничего драматизировать. Мы с Симоной никогда особенно не дружили. А если быть честными, то и вы тоже. Она же была жуткая эгоистка. Вот скажите мне, она хоть когда-нибудь хоть что-нибудь для вас сделала?

— Замолчи, пожалуйста! — Я прибавила газу и почувствовала, как у меня взмокла спина.

Я ехала с превышением двадцать миль в час. На какое-то время в машине повисла пауза.

— Слушай, — вдруг снова начала Дона, — вы можете меня презирать, но я считаю, нам надо хоть на время выкинуть всю эту историю из головы.

— Интересно, каким образом? — грустно спросила я.

— Мы что собирались делать? Сначала мы едем в магазин. Надо присмотреть что-нибудь убийственное для выпускного вечера. Чтобы все мальчишки просто отпали. Потом мы идем в кино. И вообще классно проводим время. Уговорила?

Мы с Рейчел переглянулись.

— Уговорила, — ответили мы в один голос. Правда, не очень-то верилось, что из нашей затеи что-нибудь получится.

Дона хлопнула в ладоши.

— Итак, до выпускного всего две недели!

— Вот счастье-то, — мрачно отозвалась Рейчел.

— Мне надо срочно решить, с кем идти на вечер, — продолжила Дона.

Она-таки не ошиблась. Уже целых три парня предложили ей себя в кавалеры.

— Ах, если б и мне было из кого выбирать! — мечтательно вздохнула Рейчел.

184

— Перестань. Все знают, что ты идешь с Гай-деном, — сказала я, — вот тебя никто и не приглашает.

— Тоже правильно, — кивнула Рейчел.

— Так что кидай своего Гайдена — от женихов отбоя не будет.

— Гениальная идея! — воскликнула Рейчел, смешно закатив глаза.

— А ты сама-то как? — обратилась ко мне Дона. — Что будешь делать, если Кевин не приедет?

— Одна, наверное, пойду, — сказала я робко.

— И тебе себя не жалко? — не отставала Дона.

— Нет. — Я покачала головой, на самом деле ощутив к себе прямо-таки пронзительную жалость.