– Я тоже превосходно говорю по-английски, – обронил Бондарь, – но насчет полного взаимопонимания с америкосами сомневаюсь.

– И все же оно будет достигнуто, и никаких гвоздей, – с нажимом произнес Роднин. – Это такое же непреложное условие, как удвоение вэ-вэ-пэ к установленному президентом сроку.

– Партия сказала: «надо», комсомол ответил: «есть»… Так, что ли?

– Схватываешь на лету, капитан. – Поднявшийся с кресла Роднин навис над столом, давая понять, что аудиенция подходит к концу. – Координаты Кайта найдешь в конверте. Он предупрежден о твоем визите.

– Как насчет матобеспечения? – деловито осведомился Бондарь, совершив указательным пальцем характерное движение человека, нажимающего на спусковой крючок.

– В наше время всех волнует финансовая, а не материальная база, – заметил Роднин, пряча улыбку.

– Считайте меня белой вороной.

– Да хоть серо-буро-малиновой! Оружие тебе не понадобится, капитан. Что касается денег, то твою командировку финансирует ведомство Кайта, а к его визитке прилагается кредитная карточка на предъявителя. – Роднин кашлянул, оценив щекотливость момента. – Думаю, сумма более чем приличная.

– ЦРУ финансирует КГБ! – воскликнул Бондарь, вставая со стула. – С ума сойти! Мне еще никогда не доводилось гулять на денежки, выделенные на оборону США.

– Ну-ну, не увлекайся. – Роднин строго взглянул на подчиненного. – Гостиницу подбери приличную, шут с тобой, но никаких праздношатаний по городу: у Гванидзе полно осведомителей среди местной полиции. Передал документы под роспись, ответил на вопросы цээрушника, если таковые возникнут, и сразу обратно. Что-нибудь не ясно?

– Только одно, – сказал Бондарь, пряча конверт во внутренний карман пиджака. – Зачем такая спешка? Нельзя было отложить собеседование до завтра?

– Нельзя, – отрезал Роднин, расправляя квадратные плечи. – Завтра тебя не должно быть в управлении, капитан. Генерал Волопасов вознамерился лично сделать тебе вливание за командировку в Одессу, а я ведь тебя не первый день знаю. Не сдержишься, надерзишь, про долг начнешь толковать…

– Долг – это плохо?

– Долг – это хорошо, но на первом месте должна стоять субординация.

– Впервые слышу об этом, – хмыкнул вставший со стула Бондарь.

– Я тоже, – неожиданно признался расплывшийся в улыбке Роднин. – Только что в голову пришло. Но это не значит, что начальство нужно любить меньше, чем родину. – Он посерьезнел. – Во всяком случае, не у нас на Лубянке. Ступай и хорошенько поразмысли об этом, капитан. Иначе тебе никогда не стать майором. Усвоил?

– Так точно, товарищ полковник.

Слегка пристукнув каблуками, Бондарь четко повернулся кругом и так же четко проследовал к двери. Смотревший ему вслед Роднин подумал, что никогда не видел у подчиненных, покидающих кабинет, столь идеально прямой спины и столь надменно вскинутой головы.

Если он будет продолжать в том же духе, пронеслось в мозгу Роднина, то майорских погон ему не видать как своих ушей. Сознавать это было горько… но все-таки отрадно. Потому что даже дюжина знающих свое место майоров не могла заменить полковнику одного строптивого капитана Бондаря.

11

Один за другим заревели двигатели «Ту-154», приготовившегося следовать рейсом SU 195 из Москвы в Тбилиси. Было девять часов двадцать шесть минут, когда крылатая махина начала выруливать на взлетную полосу аэродрома Шереметьево-2, сотрясаясь от избытка собственной мощи.

Постепенно разгоняя двигатели, «Туполев» катился по бетону. В иллюминаторы было видно, как двигаются проверяемые пилотом подкрылки. Пожухлая трава по обе стороны от самолета заволновалась от ветра. Все быстрее и быстрее он мчался по полосе, пока не подпрыгнул в воздух, зависнув над землей. Доли секунды – и аэродром остался далеко внизу.

Вот так всю жизнь, подумал Бондарь. Только что ты был здесь, и все казалось тебе скучным, незыблемым, обыденным. В следующее мгновение: хоп – и ты оторвался от привычных устоев, устремившись в неизвестность. Что ждет впереди? Мягкая посадка или крушение всех твоих планов? Самое неприятное, что это от тебя уже не зависит. Кто-то всегда решает за тебя твою судьбу. Незнакомый пилот, родственники, начальство, звезды, провидение. Даже если бразды правления находятся только в одних руках, божьих, то все равно никуда от этой зависимости не деться. Люди как шарики, мечущиеся по игровому полю. С их помощью набирают очки неведомые игроки. Бесконечная партия проходит с переменным успехом, а люди всегда в проигрыше. В независимости от того, что будет написано над последней ячейкой, в которой каждому суждено угомониться навеки под гнусавое завывание похоронного оркестра.

– Вам не кажется, что мотор гудит как-то подозрительно? – раздалось справа от Бондаря.

Неохотно оторвавшись от созерцания проплывающего внизу ландшафта, он повернулся и впервые присмотрелся к своему соседу, неопрятному толстяку с непропорционально маленькой головой и необъятным задом, квашней наползающим на оба чужих кресла. Лысый, щекастый, в массивных очках, не желающих держаться на потной переносице, он до сих пор не расстегнул ремень безопасности, опоясывающий его, как шпагат – сардельку. Да что там сарделька! Это был целый окорок, упакованный в дорогой костюм и по какому-то недоразумению наделенный человеческим голосом.

– Все нормально, – поспешил заверить соседа Бондарь, отметивший про себя покойницкий оттенок обращенной к нему физиономии. Если толстяк изнемогал от страха высоты, то еще полбеды. А если эту тушу вывернет наизнанку?

– Вы уверены? – обеспокоенно спросил толстяк, прижимая к жирной груди элегантный портфельчик.

Бедняга, подумал Бондарь. Ведь он в панике. Он почти убежден, что самолет разобьется. Вряд ли для него послужит утешением, что его примечательное тело будет опознано сразу после извлечения из-под обломков. В первую очередь.

– «Ту-154» самый надежный самолет в мире, – произнес Бондарь, улыбнувшись. – Расслабьтесь.

– Легко сказать, – пропыхтел толстяк. Тем не менее его жирные телеса оплыли чуточку сильнее, растекаясь по соседним сиденьям. – Не доверяю я самолетам. Людям тоже не доверяю. Я бизнесмен.

Перед глазами Бондаря возникла серебристая визитная карточка. «Вахтанг Автандилович Енукидзе, – значилось на ней. – Президент АО АМЗ». Имя и должность толстяка были продублированы грузинской вязью. Ниже перечислялись номера телефонов, запоминать которые Бондарю абсолютно не хотелось.

– Как расшифровывается «АМЗ»? – спросил он, рассудив, что сунуть визитку соседа в карман и отвернуться было бы невежливо.

– Ассоциация машиностроительных заводов, – похвалился Енукидзе.

– Поднимаем промышленность Грузии? – подмигнул ему Бондарь.

– На кой мне промышленность Грузии? Подо мной российские заводы. Целых семь штук.