Она только пожала плечом, мол, дело прошлое, не будем об этом.

— Здесь красиво, — увела она разговор в сторону.

Наверное, надо было поблагодарить за спасение жизни. Но если бы граф не сделал её своей пленницей, цепочка событий не привела бы к падению с крыши. Поэтому Альда решила, что они квиты. Однако Ульхар продолжал сверлить её взглядом, застыв посреди гостиной каменной статуей и уперев руки в бока.

— И это всё? Я рассчитывал на более тёплую благодарность! — сказал он сурово, с долей обиды в голосе.

В такие моменты граф Отирмир напоминал ей обиженного ребёнка. Хмурился он очень забавно и сейчас совсем не походил на грозного ящера. Она ничего не ответила, отвернулась, пряча улыбку, тронула пальчиком балерину.

Он оказался рядом одним незаметным движением. Сильными руками взял её за плечи, развернул к себе и тут же обхватил за талию, лишая возможности отступить. Маленькая гиана с растрёпанными волосами вновь заставила его сердце биться с утроенной скоростью. Теперь ему показалось, что и падение с башни могло быть частью её игры — опасной и головокружительной. Если она и боялась чего-то по-настоящему, то сейчас, привыкнув к своему безвыходному положению, с успехом маскировалась.

— Посмотри на меня, — хрипло сказал он, взяв её за подбородок. — Воры умеют смотреть в глаза?

Альда мотнула головой, сбрасывая его пальцы, уперлась ладонью в широкую грудь графа и почувствовала, как быстро стучит его сердце, выдавая волнение. Ульхар стоял так близко, что ноздри защекотал терпкий и притягательный аромат золота. Воровка готовилась к борьбе, но вместо этого подняла голову и, как загипнотизированная, уставилась в глаза с оранжевыми искорками.

— Ты умеешь, да, — сдавленно выдохнул Ульхар, не в состоянии противостоять её чарам.

Он непростительно мало знал о гианах и их магии, уделял гораздо больше внимания своим сородичам, а также тем, кто жил поблизости: людям, гномам, оборотням. В этот миг, когда он сжимал в руках хрупкую девушку, а огонь в камине плясал за её спиной, будто решил вырваться из-за чугунной решётки, дракон понял, что, поймав воровку, попался и сам.

Повинуясь неодолимой силе, Ульхар порывисто наклонился к ней и жарко прильнул к розовым, никем ещё не тронутым губам. «Ответь же мне, ответь», — словно умолял он, целуя её и задыхаясь от желания.

Поцелуи, одновременно нежные и страстные, кружили Альде голову. Ещё ни один мужчина не заходил так далеко. Какие там поцелуи — она и дружеское похлопывание по плечу воспринимала в штыки! Карманники, профессиональные нищие и взломщики — все, кто находился в подчинении Коротышки и хорошо знал Альду, — зареклись с ней связываться. Особенно после того случая, когда красавчик Лес, мнивший себя неотразимым, лишился мочки уха. Альда и сама не поняла, как это вышло: действовала на инстинктах. Раз, два, и Лес умчался с воплями, зажимая кровоточащую рану.

Когти и сейчас сами собой выросли на кончиках её пальцев. Но она ответила на поцелуй…

Робкое движение её губ лишило дракона остатков разума. Яростно прижав Альду к себе, он целовал её всё жарче и настойчивее с каждым мгновением. Руки Ульхара судорожно нащупывали застёжки на костюме девушки, но те не поддавались его дрожащим пальцам. «Проклятье, почему она не носит платья, как все нормальные девственницы», — стрелой пронеслось у него в голове. Не давая Альде опомниться, лорд Драконьего леса подхватил её на руки и тут же уложил на расстеленный перед камином ковёр.

Жар и близость огня не могли сравниться с тем, что происходило сейчас в затуманенном сознании дракона. Невинная и такая желанная воровка пыталась вывернуться, сверкая серебряными когтями. Он не мог принять её отказа, не здесь и не сейчас. Перехватив обе руки Альды широкой ладонью, Ульхар прижал их к ковру и прорычал по-звериному:

— Не смей царапаться! Ты моя! Моя по праву… И я возьму тебя!

Альда чувствовала себя совсем беззащитной, а ещё обманутой и преданной. Она почти поверила этому гадскому дракону!

— Нет… Нет… — шептала она, отворачивая лицо от поцелуев и выгибаясь под его жарким тяжёлым телом.

И когда Ульхар снова накрыл губами её рот, укусила за губу. Сильно, до крови, надеясь, что хотя бы это немного его отрезвит.

— Что? — удивлённо отшатнулся граф, посмотрев в лицо Альды безумным пылающим взглядом. — Ты не смеешь отказывать мне, девчонка! Никто не вправе отказать дракону, а с тобой у нас был уговор. И ты теперь принадлежишь мне, хочешь того или нет!

Он больше не боялся её когтей. Пусть царапается, если ей так угодно. В пылу страсти это может быть даже приятно. Ульхар выпустил запястья воровки и одним движением разорвал на её груди костюм. Так, словно он был из тончайшего шёлка.

Альда, у которой до этой секунды тлела крохотная надежда, что всё происходящее лишь страстная игра разгорячённого мужчины, теперь испугалась не на шутку. Он не реагировал ни на длинные кровоточащие царапины, ни на укусы. Зрачки вытянулись, превратившись в две вертикальные линии. Глаза горели огнём. Он будто сделался наполовину зверем.

— Я не принадлежу тебе!! — кричала она, задыхаясь, отпихивая из последних сил его руки. — Не смей!

Близость нетронутой девушки, её испуганные крики и настоящее, неподдельное сопротивление сводили Ульхара с ума. Краем сознания он помнил, что некоторые из девиц перед началом ритуала пытались изобразить страх или несогласие, которые, впрочем, мгновенно улетучивались при напоминании о выгодном браке или сундуке с расшитым драгоценными камнями тряпьём. Альда на самом деле отчаянно боялась его, и её страх действовал на дракона, как дурманящие смеси алхимиков.

В старину, как говорится в летописях, всё происходило именно так: драконы похищали невинных девушек и брали их силой. Уже много позднее, когда древние расы почти исчезли из мира людей, выжившие были вынуждены договариваться с человечеством о взаимовыгодном сотрудничестве. И до этой минуты Ульхар всегда предпочитал решать вопросы мирным путём. Сейчас он напрочь забыл о том, что совсем недавно был дипломатом…

Не обращая внимания на протесты и бегущую по плечам кровь из длинных царапин, Ульхар добрался до штанов Альды, сорвал с ремня застёжку и с треском освободил девушку от остатков одежды. Парой резких движений избавился от собственной, вновь изорванной «дикой кошкой». Их тела соприкоснулись, и дракон поскорее накрыл её собой, хотя и понимал, что шансов сбежать у маленькой гианы нет никаких.

Альда пискнула, как котёнок, прислушиваясь к ощущениям. Нет, Ульхар развел её колени в стороны, но ещё не совершил самого главного. Она лежала, распластанная под могучим телом, побеждённая. Его собственность… Его сломанная игрушка…

— Пожалуйста… — прошептала она непослушными губами: на губах запеклась кровь, его кровь. — Только не грубо… Ты ведь знаешь, у меня это впервые…

Он вздрогнул от её тихого голоса, всё ещё сжимая в руках разгорячённое борьбой и скованное страхом тело девушки. В один миг она вдруг как-то притихла и обмякла под ним, перестала кусаться и вырываться. Вкуснейший аромат невинности никуда не делся, но Альда больше не смотрела на него — ни с мольбой, ни со злостью. Она прикрыла глаза, смирившись с его властью, отступив перед его натиском.