— Что скажешь? Что сводную сестру трахнул, поэтому она не может больше помогать со свадьбой?

— Х*йню не неси. Ничего подобного говорить я ей, конечно же, не стану. Я не собираюсь ее унижать и причинять боль. Скажу, что у тебя наметилась важная стажировка, и времени на остальное не остается. И ты старайся придерживаться этой легенды.

Я вцепляюсь пальцами в край стола так, что белеют костяшки. Не собирается причинять ей боль. О ее чувствах он заботится. Не то, что о моих. Злит до тошноты.

— А ты не боишься, что я расскажу ей правду?

Он резко поворачивается и в несколько шагов преодолевает расстояние между нами. Нависает надо мной черной тучей, взгляд тяжелый, почти злой.

— Если ты не полная дура, то ничего говорить не станешь. Оно того не стоит. Просто секс. Ты просила тебя трахнуть, я трахнул. Взаимное удовольствие и не более того. Надеюсь, ты не питаешь по поводу нас с тобой никаких иллюзий, Нимб?

Карим внимательно и напряженно вглядывается в мое лицо, и сейчас я как никогда рада, что он не может смотреть глубже, туда, где мое сердце на части рвется, рада, что он не слышал мое признание в любви и не знает, как мне больно и обидно в данную минуту.

Он просто еще не принял этот факт. Ему нужно больше времени. Карим пытается убежать от себя, но он не сможет отрицать, что произошедшее между нами было восхитительно. Пройдет несколько дней, он успокоится и будет просить еще.

Взяв себя в руки, я склоняю голову набок и хихикаю.

— Да ничего я не собираюсь говорить твоей Мадине. Я же сказала, что никто не узнает. И да, никаких иллюзий, Карим. Просто секс. Очень хороший и качественный секс, не так ли?

Его взгляд на миг соскальзывает на мои губы, затем на грудь, и вновь возвращается к глазам.

— Тебе стоит больше себя уважать, — выплевывает он, в очередной раз ранив меня. — Дверь за мной закрой.

Карим, разумеется, не ждет, как я пойду за ним. Просто разворачивается и уходит. Через минуту я слышу, как хлопает входная дверь, сообщая, что теперь я в квартире совсем одна.

* * *

Утром я не спешу одеваться и уезжать из квартиры. Вместо этого брожу по комнатам, стараясь запомнить каждую деталь, ведь я не знаю, как скоро смогу сюда вернуться. Надеюсь, что на это не уйдет много времени.

После ухода Карима ночью я сначала ждала, что он передумает и вернется. Но он не вернулся. Мне ничего не оставалось, кроме как лечь спать. Правда заснуть особо и не получилось. Меня отвлекало все: воспоминания, ноющее ощущение между ног, запах Карима на подушке, его слова, что мне нужно больше себя уважать… А что неуважительного к себе в том, что я готова на что угодно ради любимого? Разве жертвенность, самоотверженность — это плохо и низко? Сколько на свете женщин, которые предпочитают не сидеть печально в сторонке, а бороться за своих любимых мужчин? Что поделать, если я боец, и не собираюсь сдаваться?

С утра приготовив кофе, я беру телефон, усаживаюсь на диване, скрестив ноги, и лениво листаю странички в интернете. Не удерживаюсь, чтобы зайти на страницу Мадины в инсте. Там много фотографий с Каримом. Я с жадностью и завистью просматриваю их. Вот он ее приобнимает. Вот улыбается ей. Здесь есть фото с их помолвки, отдыха, просто вечеров в ресторане. Эти фото должны быть со мной, а не с ней. И обязательно будут. Мне до безумия хочется рассказать ей, что этой ночью Карим был моим, но я понимаю, что пока рано. Карим не простит. Я надеюсь, что он сам решит порвать с Мадиной, выбрав меня, когда окончательно влюбится.

Мой досуг нарушает видео-звонок от Яны. Я радостно снимаю вызов, потому что по Янке действительно скучаю, а еще мне хочется поделиться с ней новостью. Больше не с кем, и только она одна меня понимает.

— Привет, американская коза! Ну как перелет?

— Привет, — смеется подруга с экрана. — Просто ужасно. Долго, скучно и я жуть как вымоталась. Постепенно обосновываюсь на новом месте. Решила тебе позвонить. Самое непривычное, что я здесь никого не знаю и почти все говорят на английском. Русский не в авторитете.

— Привыкнешь, — смеюсь я, отхлебнув кофе и поставив чашку обратно на журнальный столик.

Если уж Яна сумела работать с Каримом и заинтересовать его как специалист, то Америка ей точно нипочем.

— А ты где? Не помню, чтобы у тебя в спальне был такой интерьер, — спрашивает подруга, заглядывая мне за спину.

— А я и не у себя, — улыбку сдержать не получается, слишком я рада тому обстоятельству, что я здесь сегодня. — Я у Карима.

Брови подруги ползут вверх.

— У Карима? Да ладно?! И как ты там оказалась?

— А вот так! Вчера он привез меня к себе. В кафе случилась авария на кухне, мы разбирались с последствиями до глубокой ночи. Ему не захотелось везти меня в дом отчима, так что мы у него остались.

— Ииии? — нетерпеливо тянет Яна.

Тут я смеюсь в голос.

— Ииии… занимались сексом. Ага.

— О, боже, Нимб! Неужели он к тебе оттаял? А как же его невеста? Он хоть о каких-то чувствах говорил?

Я взмахиваю рукой и отрицательно качаю головой.

— Да рано еще о чувствах говорить. Пока был просто секс. Но у меня есть план по его завоеванию. Ведь если был секс, значит, не так уж он ко мне и безразличен, как пытается показать.

Яна слегка хмурится, и по тряске на экране я понимаю, что она встала и куда-то идет.

— Нимб… а ты не думаешь, что… это для него так же, как с той женщиной? Ну, с его любовницей? Что это ничего не значит? Переспали и переспали. Только не обижайся, пожалуйста. Просто очень не хочется, чтобы твои иллюзии разбились о реальность. Обычно это… больно.

Слышать слова Яны тоже больно, потому что где-то в глубине души я осознаю, что она может быть права. Что у поведения Карима нет другого объяснения, кроме полного безразличия ко мне. Ну, как полного… он же хотел меня. Он с такой жадностью занимался со мной любовью. Полного тут уже никак не может быть.

— А зачем ему я, если есть Мадина, есть любовница? Если бы его все устраивало, то он бы удержался, я думаю. А мне особо много времени не пришлось тратить, чтобы его соблазнить, Ян.

Подруга вздыхает. Связь начинает барахлить. Помехи на экране мешают понять, что делает Яна, но спустя несколько минут связь восстанавливается, и я вижу, как девушка наливает молоко в стакан, поставив гаджет напротив себя, и что-то говорит:

— … тебе не рассказала… Думала, не стоит рассказывать.

— Не рассказала о чем? — недоуменно смотрю на подругу, но когда та отвечает, связь снова начинает барахлить.

— Ян, что-то тебя слышно и видно плохо. Пропадаешь все время. Давай потом спишемся? — быстро предлагаю, пока связь не пропала снова.

— Ок, коза, напишу тебе завтра, наверное. А то в Нью-Йорке уже ночь, а я еще не ложилась.