Современные исследователи-психологи также противопоставляют рациональное и интуитивное знание, делая различие между академическим интеллектом (который оценивается по тестам на интеллект и академические способности) и тем, что Нэнси Кантор и Джон Килстром называют социальным интеллектом — ноу-хау, — который помогает нам справляться с социальными ситуациями и управлять собственным поведением в них. Все мы хорошо знаем людей, которые способны показать лучшие результаты в тесте SAT[7], но при этом ведут себя деструктивно из-за отсутствия социальной чувствительности и проницательности. И в самом деле, как отмечают Сеймур Эпстейн и Петра Мейер, если академические способности являются показателем социальной компетентности, то почему тогда умные люди «не являются, по большому счету, более эффективными в создании более прочных браков, успешном воспитании своих детей и достижении более высокого уровня психологического и физического благополучия».

Важнейшей частью социального интеллекта является то, что психологи Питер Саловей и Джон Майер называют эмоциональным интеллектом — способность воспринимать, выражать и понимать эмоции и управлять ими. Эмоционально интеллектуальные люди отличаются высокой степенью самоосознания. Они справляются с жизнью, не позволяя своим эмоциям наносить им урон посредством дисфункциональной депрессии, тревожности или гнева. Стремясь к долгосрочному вознаграждению, они могут отложить получение вознаграждения, вместо того чтобы действовать импульсивно. Их способность к эмпатии позволяет им читать эмоции окружающих и умело реагировать на них — они знают, что сказать другу, у которого горе, как подбодрить коллегу, как уладить конфликт. Они эмоционально мудры и поэтому зачастую более успешны в карьере, браке и родительских обязанностях, чем те, кто умнее с академической точки зрения, но обладают более низким эмоциональным интеллектом. В ходе одного исследования, проведенного специалистом по эмоциям из Университета Делавэра Кэрроллом Изардом, оценивали способность пятилетних детей распознавать и обозначать эмоции на лице. Даже после исключения влияния таких переменных, как вербальные способности и темперамент, пятилетние испытуемые, которые могли точнее всего различать эмоции, становились потом девятилетними испытуемыми, способными легко заводить друзей, сотрудничать с учителем и эффективно справляться со своими эмоциями.

Майер, Саловей и Дэвид Карузо продолжили свои исследования (которые Дэниэл Гоулман популяризировал и распространил на более широкие области в своей книге «Эмоциональный интеллект» («Emotional Intelligence»)), разработав многофакторную шкалу эмоционального интеллекта (MEIS), которая оценивает и общий эмоциональный интеллект, и три его компонента

• Восприятие эмоций. Оценивает способность людей распознавать эмоции, передаваемые раз-личным выражением лица, музыкальными отрывками, графическими изображениями и историями.

• Понимание эмоций. Оценивает способность .людей распознавать, как эмоции меняются со временем, предсказывать различные эмоции (например, эмоция водителя, машина которого сбила собаку, побежавшую за палкой, и эмоции владельца собаки), и понимать, как сочетаются эмоции. (Вопрос звучит так: какие две эмоции объединяет оптимизм — удовольствие и предвкушение; принятие и радость; удивление и радость, удовольствие и радость? Ответ: удовольствие и предвкушение.)

• Регуляция эмоций. Люди ранжируют стратегии, которые они или окружающие могли бы использовать, сталкиваясь с различными проблемами.

Первые исследования с использованием MEIS и ее обновленной более краткой версии показывают, что эмоциональный интеллект характеризуется устойчивостью, целостностью и возрастной динамикой, т. е. свойствами, присущими истинной форме человеческого интеллекта.

Иногда повреждения мозга могут снижать эмоциональный интеллект, не затрагивая при этом академического интеллекта. Антонио Дамасио, невролог из Университета Айовы, зарегистрировал более двух тысяч пациентов с повреждениями головного мозга. Он рассказывает об Элиоте, мужчине с нормальным интеллектом и памятью. «После удаления опухоли головного мозга Элиот живет без эмоций. Я никогда не видел даже намека на эмоцию во время своих многочасовых бесед с ним, — рассказывает Дамасио. — Ни печали, ни нетерпения, ни разочарования». Когда Элиоту показывают неприятные изображения раненых людей, общественных волнений и природных катастроф, он не показывает — и понимает, что не чувствует, — никаких эмоций. Как мистер Спок из «Звездного пути» и андроид Дейта[8]из «Звездного пути: следующее поколение», он знает, но не может чувствовать. И из-за отсутствия эмоциональных сигналов социальный интеллект Элиота резко снизился. Будучи неспособным адаптировать свое поведение к чувствам окружающих, он потерял работу. Он стал банкротом. Его брак развалился. Он снова женился и снова развелся. По последним данным, он попал под опеку к своему брагу и находится в процессе получения инвалидности.

Для большинства людей эмоции просто есть. Мы принимаем их как данность. Но где же «живут» эмоции? Несомненно, вы можете вспомнить случаи, когда вы эмоционально реагировали на ситуацию, прежде чем сознательно истолковать или обдумать ее. Как вы это делали? Как мы за миллисекунды, ниже порога чувствительности радара нашего сознания, обрабатываем угрожающую нам информацию? Локализовали ли специалисты-неврологи очаги социальной и эмоциональной интуиции в нашем головном мозге? Хотя человеческие способности не локализованы в одном конкретном месте, исследователи смогли обнаружить, почему эмоции иногда предшествуют мыслям.

Некоторые из эмоциональных путей головного мозга обходят корковые зоны, задействованные в процессах мышления. Один такой путь ведет от глаза через таламус — коммутатор ощущений в головном мозге, к миндалевидному телу, паре центров, контролирующих эмоции и расположенных в толще височной доли головного мозга. Этот короткий путь от глаза к миндалевидному телу, в обход коры, позволяет вам эмоционально реагировать еще до вмешательства интеллекта.

Миндалевидное тело посылает больше импульсов в кору больших полушарий, чем получает оттуда. Это помогает нашим эмоциям преобладать над мышлением, вместо того чтобы помогать мышлению управлять эмоциями, отмечают исследователи мозга Джозеф Леду и Джорж Армани. После того как кора проинтерпретировала нечто как угрозу, власть захватывает думающий мозг. В лесу мы подпрыгиваем от шороха листьев, предоставляя потом коре головного мозга решать, рожден ли звук подкрадывающимся хищником или просто дуновением ветра. Некоторые наши эмоциональные реакции не включают в себя произвольного мышления. Сердце не всегда подчиняется разуму.