Время летело незаметно, а разговор не умолкал, лишь изредка меняя оттенки настроения и течение. Когда за окном ночную мглу начали разгонять предрассветные сумерки, у Уилла не осталось сомнений, что если и не любовь, то странная колдовская привязанность с первой встречи вполне вероятна.

– Так ты и не поспал, – вздохнула Мари, с усталой улыбкой взглянув на небо. – Какой же из меня врач? Позволила тебе так бездарно растратить драгоценное ночное время – идеальное для выздоровления.

– Лучшего лекарства мне не было нужно, – ответил юноша, ёрзая на кровати, понимая, что отсидел и отлежал уже все возможные точки опоры.

– Как ты себя чувствуешь? – она потрогала рукой лоб пациента, но пальцы были холодными, приложила ладонь к своему лбу, покачала головой удручённо. – Прости, не могу понять, – проронила она, пересела ближе, наклонилась и коснулась его лица губами.

Сердце замерло в этот миг, по всему телу пробежала приятная дрожь, и разлилось блаженное тепло, переполняющее, разрывающее грудь.

– Вроде, жара нет, – улыбнулась Мари, отстраняясь, но чуть горячие пальцы не дали подняться, схватили резко за предплечье, потянули обратно. Девушка успела только испуганно охнуть, когда чужие губы крепко прижались к её собственным, и ещё одно короткое движение руки, скользнувшей по шее и зарывшейся в мягкие волосы, заставило поддаться неожиданному, но неудержимо манящему поцелую…

Он длился целую вечность – вечность трепетного наслаждения и боязливого ожидания следующей секунды, когда взметнувшийся вдруг вихрь необычных и завораживающих чувств, родившихся этой ночью, должен будет отхлынуть, уступая место холодной реальности, требующей объяснения любым поступкам. И эта неотвратимая секунда настала – влажная рука едва заметно провела по девичьему плечу, спустилась на талию, двинулась дальше.

– Стой, – оторвалась от поцелуя Мари. – Что это ты задумал?

– Я? – юноша растерялся. В общем-то, секунду назад он даже не отдавал себе отчёта в собственных действиях. – Прости, это как-то само получилось, – произнёс он виновато.

– Опять шутишь? – вдруг усмехнулась девушка. – Вот сейчас заберу штаны обратно, будешь знать.

– Да ты и сама мастерица пошутить, – хмыкнул парень, понимая, что со штанами-то как раз он был готов расстаться в первую очередь.

– Я не это имела в виду, – без укора оправдалась она, пытаясь скрыть смущение.

– Я понял, – засмеялся Уилл и почти тут же вновь стал серьёзным. Он приподнялся повыше, опираясь плечом на мягкую подушку, взглянул на собеседницу испытующе. – Как много времени тебе нужно, что бы решить, хочешь ты ехать со мной или нет?

Мари задумалась на секунду, отводя взор.

– Не знаю… Тебе и впрямь так нужен врач при дворе?

– Нет, – улыбнулся юноша. Карие глаза взглянули на него с удивлением. – Я бы женился на тебе.

– Что? – в них возникло неподдельное удивление. – Женился? Ты же меня совсем не знаешь!

– Многие, когда женятся, не видят своих невест до самого дня свадьбы, а мне посчастливилось пробыть с тобой целую ночь… Или я тебе не подхожу?

Девушка смущённо опустила глаза, закусила губу в волнении.

– Не говори ничего, – тоже отвёл взгляд Уилл, понимая, что подобные откровения не даются ему без труда. – Сегодня мне нужно уехать, а через пару дней – на обратном пути, я приду сюда вновь. Подумай. Если захочешь, уедем вместе.

– Я подумаю, – шепнула Мари. Сердце её бешено колотилось, на щеках полыхал румянец, хотелось согласиться прямо сейчас, уехать этим же утром. Родной, привычно тихий домик показался вдруг постылым, приятное одиночество – невыносимым. Темноволосый юноша неожиданно ворвался в мерное течение её жизни и разрушил её, как казалось сейчас, до основания, но разрушения приносили лишь удивительную радость – хотелось строить новую жизнь. Прямо сейчас, с этой самой минуты, с первого в жизни поцелуя. Грудь переполнялась неведомым доселе трепетом, душа металось в пугающем предчувствии – два дня! Целых два дня без него. Всего одну ночь провели они вместе, но казалось, что знакомы много лет. Будто неожиданный гость оказался половинкой самой целительницы, которая была утеряна когда-то, а теперь совершенно неожиданно вернулась и тянет к себе безудержно, не даёт и на миг разлучиться с совершенно чужим, но таким близким человеком… Тем не менее, остатки здравого рассудка упорно твердили, что нельзя так просто сбежать, нельзя бросить всё, нельзя оставить матушку одну. Всё что нужно – дождаться, когда она вернётся, рассказать ей о случившемся… Она поймёт, она поедет с дочерью, если будет нужно, она благословит.

– Тебе всё же нужно поспать, – сделав над собой усилие, чтобы уйти от мечтательных размышлений, произнесла Мари.

– Нет, – мягко возразил юноша. – Разве можно теперь уснуть? Давай, поговорим ещё немного… А потом я уеду.

Зашипела, догорев, одна из свечей. Девушка взглянула на светлеющее небо, погасила остальные и вернулась на место, на край собственной постели. За окном слышалось пение птиц… Разговор не продолжился. В неловком смущении и едва скрываемой радости собеседники не могли выкинуть из головы мыслей о ближайшем будущем, а волнение, переполненное нежностью их поцелуя, не оставляло воспылавших сердец. Они всё больше молчали, но и это молчание было пропитано странным притяжением, оно отвечало на все вопросы, стирало подозрения, оно не оставляло места сомнениям в завтрашнем дне, в выбранном пути, друг в друге.

Когда солнце наконец поднялось над горизонтом, озарив видневшийся за окном лес, Уилл удрученно вздохнул.

– Пожалуй, нужно ехать, – произнёс он тихо. – Пожалеем Северина.

– Да, – с улыбкой вздохнула Мари. – Твоя рубашка совсем порвалась, – отрешённо заговорила она, стараясь отбросить неотвратимо подступающие печальные мысли о расставании, – я пыталась исправить, пока ты не приходил в себя, но это бесполезно. Нашла кое-что в вещах деда, может, будет великовата, но лучше чем ничего…

Неизбежно нужно было попрощаться, хотя каждый был уверен, что другой с тем же нетерпением ждёт следующей встречи.

– Лошадка не очень шустрая, зато спокойная, – тихо произнесла девушка, передавая поводья своего низенького тяжеловоза Уиллу. – Если твой конь найдётся, то я о нём позабочусь, а ты сможешь забрать его послезавтра. Тогда и мою вернёшь.

– Надеюсь, что возвращать не придётся, – усмехнулся юноша, пытаясь чуть развеселить загрустившую собеседницу, – обоим найдётся место на моей конюшне.

Мари застенчиво улыбнулась, отводя взор.

– Ты позволишь?… – почти прошептал он, касаясь кончиками пальцев её щеки, но девушка не дала договорить, сама подняла глаза, коротко вдохнула, закусив губу, обвила руками шею парня, прильнув всем телом, и подарила ему второй в своей жизни, чуть более смелый, но от этого и более нежный поцелуй. Последние сомнения были стёрты – теперь потянутся невыносимо длинные часы ожидания встречи…

* * *