– Уговорили,- нервно усмехнулся Викентий.- Я в вашем распоряжении.

– Тогда до завтра.- Надежда резко поднялась из-за стола, словно давая понять, что этим лимит ее сегодняшней откровенности исчерпан.- Не провожайте нас, господин Вересаев. Мы найдем дорогу.

– А как же завтра?…

– Я приду,- донесся из прихожей голос Надежды.- В это же время.

Викентий посидел с минуту, но, так и не услышав, как за странными посетителями захлопнулась дверь, выскочил в прихожую.

Дверь была заперта.

Изнутри.

На все имеющиеся замки и шпингалеты.

– Чертовщина какая-то! - ругнулся Викентий и взглянул на настенные часы: без четверти полночь! Ничего себе, посидела у него клиентка!

Хотя надо признать, что ради клиентки с такой фигурой и внешностью времени потратить совсем не жалко.

Да что времени…

Викентий подошел к телефону и набрал номер Степана-Гремлина. Трубку долго не брали.

– Да! - наконец рявкнул недовольный Степан.

– Гремлин, это я. Ты спишь, что ли?

– Нет. Бабу трахаю, а ты мешаешь процессу.

– Я серьезно.

– И я серьезно. Кешаня, дай мне хоть раз кончить по-людски, а потом я тебе перезвоню.

– Степа, у меня сейчас была такая девушка… Ты себе не представляешь. Сплошная греза и загадка.

В трубке раздалось натужное сопение, а потом Гремлин печально произнес:

– Ты враг моего полноценного оргазма, Кешаня, и этого я тебе никогда не прощу. Зовут-то ее как, эту сплошную грезу?

– Надежда.

– Красивое имя. Женщины с такими именами становятся женами вождей мирового пролетариата.

– Завтра она придет снова.

– Вот завтра мне и позвони. Перед ее приходом. А теперь вали, имей совесть. У меня впереди еще полночи и неудовлетворенная, но очень роскошная женщина. Так что отбой.

– Давай трудись,- усмехнулся Викентий.- Надеюсь, твоя роскошная женщина сделана из первоклассного латекса.

– Ах ты скот!…

– Спокойной ночи, маньячок! - С посветлевшей от общения с другом душой Викентий положил трубку.

И только тут понял, что после ухода Надежды так и не включил в комнате свет. Нашарил на стене выключатель бра и повернул его.

А на столе действительно лежали алмазы. И их было много.

Как там поется в старой песне? «Ребята, надо верить в чудеса»?

Ой, надо ли…

* * *

В истомленные долгим ожиданием и зноем джунгли наконец-то пришел дождь.

Он пришел вместе с закатом, окрасившим обмелевшую реку и заросшие тростником отмели в кроваво-багровый цвет тревоги и ожидания. Но дождь, сначала медленно, а потом все сильнее и сильнее колотящий по поникшим листьям пальм, по колючим лианам, превратил джунгли в мир покоя и отдыха.

Однако покой и отдых был дан не всем.

Казалось, что мокрая высокая трава шевелится под напором дождевых струй. Но дождь был здесь ни при чем.

Змеи покидали джунгли.

При этом они были голодны и злы.

Как солдаты, вместо долгожданного «Отбой!» услышавшие команду «Вперед!».

И при этом от совершенно неизвестного им генерала.

* * *

– Она уже здесь,- тоном заговорщика доложил Викентий в телефонную трубку.

– Она хоть стоит того, чтобы я тащился к тебе по такой жаре через весь город? - цинично-ленивым голосом Степана осведомилась трубка.

– Она - просто «хай вольтаж», Степа. Так что ты потом будешь сам себя бить по своей тощей заднице за то, что вовремя не отклеил ее от дивана. Кстати, ты вчера оставил у меня свою барсетку.

– Вот это действительно хорошая новость! Я ж без этой барсеточки просто как без яиц… то есть как без рук! Хорошо, что она у тебя нашлась, я переживал, что потерял где-нибудь на улице. Хотел даже в бюро находок обратиться… Да, Кешаня, ты ее не открывал, часом?!

– Нет. Ты же с меня клятву взял. Хотя до сих пор понять не могу, что за барахло ты в ней так любовно оберегаешь от посторонних глаз.

– Много будешь знать…

– Да мне и не надо. Так, все, хорош болтать, клиентка ждет. Ох, Степа, если б ты ее видел!

– Жди, сейчас подъеду. Барсетку заберу и заодно посмотрю на твою чудо-девушку. Так уж и быть.

Викентий положил трубку и направил свои стопы в гостиную, где повторялась вчерашняя картина: душный сумрак, неясно очерченный силуэт девушки, сидящей за столом, и тени-изваяния, предупредительно замершие у стен.

– Кому вы звонили? - нервно спросила Надежда.

– Своему близкому другу. Он сейчас подъедет.

– Зачем?

– Видите ли, он для меня все равно что доктор Ватсон для Шерлока Холмса. Ему можно абсолютно все доверить, кроме кода вашей кредитной карты, разумеется. Помимо того, у него неплохие показатели коэффициента интеллекта, так что он вполне может помочь в нашем расследовании.

Надежда встала, а за ней, словно шлейфы из тафты, потянулись сумрачные тени.

– Мне нужны только вы, господин Вересаев, и присутствие третьего лица…

– Ничего не могу поделать,- развел руками Викентий.- Вам нужен я, а мне нужен Степан. Считайте его моим магическим талисманом, без которого я в астрал ни ногой.

– Шутить изволите? - Надежда опять выхватила наган, и тут в неживой тишине квартиры переливчатой трелью разлился звонок.

– Опустите оружие,- устало сказал своей прекрасной посетительнице Викентий и пошел открывать.

– Нам ни к чему лишние посвященные! - почти закричала ему вслед Надежда.

– Посмотрим,- бросил Викентий. В конце концов, он хозяин этой квартиры. А значит, хозяин положения.

(А дамочка начала изъясняться прямо-таки в стиле «Индианы Джонса»! «Лишние посвященные», надо же… Как будто эта Надежда явилась к Викентию не мужа искать, а, по меньшей мере, Святой Грааль. Или Ковчег Завета Моисеева.)

Но перед дверью застыла темным истуканом одна из служанок.

– Ты кто, Гууди или Айда-Ведо, как вас там… Шла бы ты к своей госпоже, не мешалась на пути.

– Госпожа не велит тебе открывать дверь.

– А если я ее не послушаю?

– Я ударю тебя.

– Успеешь?…

И Викентий резко хлопает в ладоши. Он ведь совсем недавно поставил у себя в прихожей новомодную световую панель: включается от хлопка и заливает все вокруг ярким, почти солнечным светом. Ноу-хау.