— Что плохого в восьмерках и девятках? Переведи, — попросил Гранцов.

— Не хочу. Не обращай внимания, это все мысли вслух. Считай это легким бредом. Я тут столкнулся с новой модой. И теперь понемногу примеряю ее на себя. Ничего, забавно. Вот, например, сегодня тринадцатое, да еще и четверг. Две четверки…

— В сумме дают восьмерку, — подхватил Гранцов.

— Вот именно. Значит сегодня у нас будет тяжелый день. Крушение надежд. Обман и потери.

— Понятно. Значит, восьмерка — это плохо. А вчера у нас был легкий день?

— Двенадцатое, среда. Три плюс три — шесть. Вчера был день любви и покоя. Например, вчера могли соединиться члены семьи. Что мы и сделали.

— Ловко у тебя получается, — сказал Гранцов. — А завтра?

— Отстань, — сказал Гошка. — Или ты собрался вступить в эту идиотскую академию? Они так себя называют: Академия меры и чисел. Только о том и мечтают, как бы расширить свои ряды. Я сам чуть не попался. Как они меня подловили? Я же у них ничего не просил. Это был частный разговор. Слово за слово, они предложили обдумать один проект, что-то типа хосписа или коммуны для наркоманов, а я в ответ своим проектом поделился — снабдить наших «качков» настоящими пищевыми добавками. Надо было просто слетать в Штаты, закупить эти копеечные протеины и как гуманитарную помощь для бастующих шахтеров забросить на Север.

— Почему на Север?

— Там народ любые деньги заплатит за еду. Тем более за чистый протеин. Если человек занимается накачкой мускулатуры, то он уже ни о чем другом не думает. А где-нибудь в Норильске или Воркуте у ребят есть большие деньги, есть штанги и гантели, есть даже видеофильмы с описанием тренировок. Но вот протеиновых добавок там нет. Поэтому они заплатят за этот протеин ровно столько, сколько мы запросим. Вот и все. Хороший проект. Не хуже, чем все остальные мои проекты. В общем, наутро я и забыл, о чем шумел. А через пару дней мне приносят бабки, загранпаспорт и визу. Оказывается, эти «академики» не только цифры складывают, но и лекарствами приторговывают. Они связали меня с медицинской фирмой. Фирмачи согласились на огромную скидку, раз уж это для голодающего Севера. Все срасталось прекрасно. И я полетел.

— Ты что, был в Америке? — изумился Гранцов.

— А что такого? Тоже мне, событие, — сказал Добросклонов. — Люди уже и на Луне побывали, а тут какая-то Америка. Тем более что это Канада.

— Ну и как там, в Канаде?

— Да как везде. Только очень много турков, индийцев и китайцев.

— Долго там был?

— Неделю, — сказал Добросклонов. — Шесть суток и два часа. Это с трехмесячной визой, представляешь? Просто рассчитывал быстро обернуться, а потом уже не возвращаться, осесть там на ПМЖ… Как все удачно начиналось, и как быстро кончилось… Ничего, все обойдется. Надо только отдать им потраченные деньги, плюс то, что они могли на этом заработать. Такой договор. Они мне — шестьдесят, я им — восемьдесят. Все остальное — мое. Хороший был проект. Все, забудь об этом. Ты чего так рано встал?

— Привычка. Между прочим, ты сегодня смотрел в окно?

— Зачем?

— По крайней мере, чтобы знать обстановку снаружи.

— Ну и как обстановка? — равнодушно спросил Добросклонов, переключая тетрис на другой уровень.

— Уехали твои сторожа. Может быть, у них сейчас смена караула. А может быть, они нас провоцируют на попытку к бегству.

— Не начинай снова, — сказал Гошка. — Какое бегство? Куда бежать? Ленинград — маленький город.

— Ну, тебе виднее. Здесь у вас завтракают?

— Спросишь у Регины, когда она встанет.

— Ты с ней живешь?

— Боже упаси, — сказал Добросклонов. — Я ее боюсь.

Раздался мелодичный сигнал факса. Добросклонов даже не посмотрел в его сторону.

— Регина — это святое. У меня бухгалтерия уже второй год нулевая. Нет прибыли, нет работы, нет банковских операций. Но я держу бухгалтера. Я плачу ей зарплату еженедельно. Я без нее просто пропал бы.

— Береги ее, — сказал Гранцов. — Вам, капиталистам, не прожить без хорошего бухгалтера.

— Да она такой же бухгалтер, как я капиталист, — усмехнулся Добросклонов. — Врачиха, вся жизнь прошла в госпиталях. Муж вышел в отставку, из Прибалтики их погнали как оккупантов, и они переехали в Питер. Тут он и умер. Осталась совсем одна. На последние копейки закончила курсы. Нет, она хороший бухгалтер, но не это главное.

Из факса поползла бумага. Треск отрываемого листа заставил Добросклонова повернуться и подхватить очередное послание.

— Ну что? — спросил Гранцов.

— Ничего особенного, — бросил Гошка. — Так вот, о Регине. Она, конечно, специалист. Дебет, кредит. Ну, и, само собой, бумажные тонкости она тоже все знает. Там подпись не та, здесь даты не совпадают… Но есть у нее один маленький недостаток. Она человек недоверчивый от природы. Но если уж во что-то поверила, то будет верить до упора. То есть слепо и глухо.

— Какой же это недостаток?

Добросклонов оглянулся на дверь и продолжил, понизив голос:

— Это недостаток, потому что ее нельзя выпускать на улицу. Она же будет тупо переходить на зеленый свет и не смотреть по сторонам. И если на нее налетит пьяный тракторист, то она даже не подумает уступить ему дорогу. И в эти числа она верит слишком серьезно. Она даже ходит на какие-то курсы. Тайком от меня. И с академией меня как раз она-то и свела. Ты же меня знаешь, я со всякими ясновидцами и экстрасенсами не стал бы связываться. Но тут вдруг…

Он откинулся в кресле и развел руками с беспомощным видом.

— Слишком хотел заработать, наверно, — сказал Гранцов.

Гошка махнул рукой:

— Да я всегда хочу заработать, даже когда сплю. Иначе зачем работать? Но тут было другое. Не мог же я ей в глаза сказать, что она связалась с аферистами! Решил потянуть резину, почесать языком с интересными собеседниками. Но я не знал, как ловко они умеют чесать языками. Переговоры я вел с исполнительным директором, а это чудеснейшая женщина. Обворожительная. Знаешь, такая Снежная Королева. Высокая и белая, все время улыбается, и говорит так мягко, так по-женски…. Сейчас-то я вижу, как они меня подставили. А теперь вот, пожалуйста, моя королева сама не появляется. Шлет факсы.

Он брезгливо потряс листком:

— «Просим освободить офис. Напоминаем, что последний срок оплаты 1 июля».

— Да у нас еще вагон времени, — облегченно сказал Гранцов. — А причем тут офис?

— Это тоже такая форма залога. Я их впускаю в свой офис, они тут работают, пока я не верну долг.

— И что тебя не устраивает?

— Ха-ха, — сказал Добросклонов. — Мне вспоминается русская народная сказка. Как там? Была у зайки избушка лубяная, а у лисы ледяная?