Гранцов недрогнувшей рукой приписал еще три позиции: «кендо», «айкидо» и «либидо».

Так вот. В настоящее время мичман Поддубнов успешно заканчивал обучение в секции айкидо. И Гранцов с замиранием сердца предвкушал тот сладостный момент, когда БМП зачеркнет предпоследнюю позицию, наберет «09» и спросит у невидимой барышни, где он может продолжить свое самообразование по части либидо.

Гранцов часто бывал на занятиях вместе с Поддубновым, иногда даже участвовал в разминке. Ко всем этим «единоборствам» он относился снисходительно, но айкидоки ему нравились. Во-первых, они оказались девушками. Мужчин в секции было двое — тренер Ерофеич и сам Поддубнов. Во-вторых, все относились друг к другу с каким-то трепетным вниманием: крутанув партнера в воздухе и с хряском распластав на полу, они помогали ему подняться, сочувственно приговаривая. А Поддубнов пользовался в секции особым авторитетом. Барышни звали его Батей и старались бросать поаккуратнее.

— Ты поговорил? — спросил Добросклонов. — Я могу отключать телефон?

— Отключай.

— Я собрал вещи, — Гошка держал под мышкой системный блок компьютера и пару пухлых папок. — Но тебе придется поработать с Региной. Ей нужен контейнеровоз. Какая у тебя грузоподъемность?

— У меня лично?

— Не трать на меня свой скудный запас юмора. Иди лучше помоги слабой женщине, — сказал Добросклонов, забираясь на заднее сиденье.

Мешок сахара. Мешок риса. Запечатанная коробка с консервированной кукурузой. Распечатанная коробка с зеленым горошком. Связка книг. Три одинаковых чемодана. Синий костюм в чехле.

Это первое, что увидел Гранцов в коридоре офиса. Где-то в дальнем конце раздавались шаги Регины, она несла что-то еще.

— Понятно, — сказал Гранцов. — Берем только чемоданы и книги.

Регина Казимировна бросила все на пол и сказала издалека:

— А можно хотя бы костюм? Я даже книги могу оставить, но костюм такой хороший…

— Он что, свадебный?

— Он представительский, — сказала она с почтением.

Гранцов повертел чехол с костюмом перед собой, прикинул размер. Оказывается, костюм был не просто синий — он был синий в черную полоску. И голубая сорочка была под пиджаком, и галстук подходящий свисал из кармашка, а еще из кармашка торчали очки.

— У нас в роду очкариков не было, — сказал Гранцов, щелкнув по роговой оправе.

— Не беспокойтесь, — холодно произнесла Регина Казимировна. — Это нулевые стекла. Очки чисто представительские.

— Понятно, — сказал Гранцов. — Не возражаете, если я надену?

Переодевшись в представительский костюм, нацепив на переносицу представительские очки и встав во весь рост перед зеркалом в холле, Гранцов решил, что теперь его никто не узнает.

— Король паркета, — оценил перевоплощение Добросклонов. — Неужели я тоже выглядел таким арабским шейхом на всех переговорах?

— Ладно, ладно, — сказал Гранцов сквозь зубы, отрабатывая новую дикцию. — Давай за руль.

— Мы так не договаривались, — вяло возмутился Добросклонов. — От меня перегаром разит. Мне бы сейчас глоток пива…

— Будет тебе пиво. Вот техпаспорт, вот путевой лист, — Гранцов запихнул документы в карман камуфляжной куртки и набросил ее на плечи брата.

— С ума сошел? Кто поверит, что это мои документы?

— Ну, в таком камуфляже тебя ни один гаишник не посмеет тормознуть.

— Знаешь, — задумчиво сказал Гошка, — рядом с тобой мне всегда кажется, что мы снимаемся в кино. Но ты знаешь сценарий, а я нет.

— Сценарий всегда одинаковый, — сказал Гранцов. — Сначала тебе хреново, потом чуть хуже, а в итоге тебе кранты. Поехали, поехали.

— Дай завестись-то!

— Поехали! Потом заведешь!

Как и предполагал Гранцов, они приехали в спортзал слишком рано. Те, кто занимался здесь с утра, перед работой, уже ушли. А дневные группы еще не собрались.

В глубине зала маячила одинокая фигура в черном кимоно — человек застыл, присев на широко расставленных ногах. Вполне возможно, что он стоял так еще с утра. Хорошо, если не с вечера.

Из душевой вышел тренер, приглаживая руками влажную бороду (из-за этой бороды его и называли Ерофеичем).

— Эт вы ведете группу айкидо? — спросил Гранцов сквозь зубы, совершенствуя новую дикцию. — У ва-ас знимается тэкой Ба-арис Ма-акарович…

— Да занимается, занимается, — нетерпеливо ответил тренер, причесываясь перед зеркалом. — Но днем, с двух до четырех. Я же вам все объяснил.

— Мне? — не понял Гранцов.

— Вы же на той неделе звонили несколько раз, — тренер обернулся и тут же изменил тон: — Ох, Вадим, я тебя не узнал. Богатым будешь. Что за маскарад?

— На презентацию собрался, — отмахнулся Гранцов. — Я заеду к четырем, а ты предупреди Макарыча, чтоб он меня дождался.

— Предупрежу.

— Если до половины пятого меня не будет, пусть уезжает. Кстати, а кто это спрашивал про Батю? Чего хотел?

— Встретиться хотел, назвался земляком. Сильный московский акцент, — сказал тренер. — Вот точно, как ты начал. «А-алё, эт спартза-ал?» У Бати есть земляки в Москве?

— Да у него везде земляки, — сказал Гранцов.

Он вернулся к машине, забрался на сиденье и долго молчал.

— Мы уже больше никуда не едем? — наконец, спросил Добросклонов.

— Не знаю, — сказал Гранцов и повернулся к заднему сиденью, где среди сумок и пакетов расположилась Регина. — Вам придется еще потерпеть немного. Наша поездка затягивается. Ничего?

— Ничего страшного.

— Что случилось? — недовольно спросил Гошка. — Ты держи меня в курсе событий. Я же за рулем, я должен знать маршрут.

— Вот я как раз и обдумываю маршрут. Как там по твоей теории, удачный сегодня день или нет?

— Смотря для кого. Тринадцатое число вообще не может быть удачным. Но для семерок и четверок оно не так страшно, как для всех остальных. Так что тебе нечего бояться. Ты чистая семерка.

— Это хорошо?

— Сегодня да. Завтра — не знаю.

— Завтрашние проблемы меня не волнуют, — сказал Гранцов. — Мне бы сегодня разобраться. Так, понятно. Действуем по старому плану. Давай к моей жилконторе, где я работал, — помнишь, на Мойке? — потихоньку мимо проедем, глянем краем глаза, разнюхаем обстановку…

— Ты там больше не работаешь?

— Похоже, что не работаю.

— Вот, значит, в честь чего была вчерашняя пьянка, — догадался Гошка. — Тебя с работы выгнали?

— Сам ушел.

— А подробнее?

— Подробности в газетах.

Добросклонов медленно проехал по набережной, так что Гранцов смог разглядеть все машины, припаркованные у жилконторы. Некоторые были ему знакомы, остальные нет — но он не заметил подозрительных, с правоохранительными признаками. Он уже хотел попросить остановиться, как из-за угла вырулила черная «газель» и встала прямо перед входом в контору, перегородив дорогу. Добросклонов резко тормознул и выругался шепотом.