Лейла почувствовала, как ее глаза вновь наполняются слезами. Почему он так ненавидит ее? Здесь что-то не так. Или она чего-то не понимает. Лейла не могла заставить себя взглянуть на него. Не могла глядеть ни на кого. Она слишком сильно страдала.

Эту неловкость разрядила Катрин Хардинг.

— Благодарим вас, госпожа Дитерли, — сказала она спокойно. — Мы вам очень признательны за то, что вы так близко к сердцу принимаете состояние Адели. Джим, может быть, мы купим какие-нибудь игрушки или куклу?..

— Да. Извините. — Его голос звучал напряженно.

— Тебе трудно, я знаю, — тактично заметила его невеста. — Я уверена, госпожа Дитерли сделает все возможное, чтобы подготовить Адель к нашему возвращению. А теперь пойдем в полицейский участок, Джим.

Он откашлялся.

— Господин Вильсон, если вы желаете остаться с вашей сестрой…

— Да, — прервал его Том решительно.

— Вы будете здесь, когда мы вернемся?

— Конечно, господин Фарли, — ответил Том со страстностью, не характерной для него. — Госпожа Хардинг права. Для Адели будет лучше, если все вы сейчас уйдете. Пожалуйста.

Шеф полиции сразу же взял на себя роль распорядителя и выдворил всех из дома Лейлы с замечательной расторопностью.

Том подвел сестру к одному из диванов и усадил ее там. Со свойственной ему чуткостью он дал ей выплакаться, понимая, что никакое слово или прикосновение не могут смягчить горечь ее тяжких утрат. Он также пытался отвлечь Адель, разговаривая с ней на языке, понятном только и, и постепенно добился того, чтобы она отпустила Лейлу и подошла к нему.

К Лейле медленно возвращалось самообладание. Она сделала слабую попытку улыбнуться.

— Мне уже хорошо. Спасибо, Том. Я не знаю, почему…

Его темные прозрачные глаза глядели ей прямо в душу.

— Мне все ясно, Лейла. Причина в Джиме Фарли.

Она покачала головой, не решаясь признать правду, которую видел Том.

— На меня вдруг нахлынуло все вместе. Если бы у нас с Дейлом родился ребенок, которого мы так хотели…

— Лейла, в комнате была тяжелая атмосфера. Это ощущалось очень сильно. Как и тогда в моем офисе…

— Когда тогда? — спросила она с напускным спокойствием.

— Когда он пришел ко мне, и когда ты попросила найти пропавшего ребенка, — терпеливо отвечал Том.

— Ты знаешь, почему я попросила, — защищалась она.

Том покачал головой.

— Нет, это было нечто большее. Как будто между ним и тобой струился какой-то поток. Яркий свет с темными тенями. Не знаю, что это означает, но я опять увидел это сегодня и почувствовал боль.

По глазам Тома было видно, что от него ничто не укрылось.

— Я не сделала ничего дурного, Том, — оправдывалась она.

— Знаю. Твое сердце не позволит тебе сделать ничего плохого. Но он затемнил сияние в тебе, Лейла. Давай теперь займемся Аделью. Подготовим ее, чтобы она захотела уехать с ним. Тогда, скорей всего, все изменится.

— Скорей всего, — последовал горестный смешок. — Ты ведь не можешь мне это гарантировать, Том?

Он нахмурился.

— Никогда нельзя сказать заранее, что произойдет. Это как поток, который течет непрерывно.

Она вспомнила страстные слова Джима Фарли, после того как они покинули офис Тома:

«Мы были предназначены друг для друга».

Да, но, вероятно, в другой жизни, подумала Лейла печально.

В этой жизни она вышла замуж за Дейла, а Джим Фарли собирается жениться на Катрин Хардинг. Как только Адель уедет с ними, все прекратится.

По крайней мере, на этом будет поставлена точка, и она, может быть, сумеет жить дальше целеустремленно, вернется к своей работе и будет помотать детям, таким, как Адель, войти в жизнь уверенно и без боязни. Она глубоко вздохнула, затем наклонилась и погладила волосы девочки.

— Мы скоро распрощаемся, — пробормотала она, — и все закончится.

— Нет.

Лейла посмотрела на брата в замешательстве.

— Ты сказал «нет»?..

У Тома был отстраненный, совершенно непроницаемый взгляд.

— Сейчас это не закончится. Что-то еще произойдет, — сказал он с предельной категоричностью.

Лейла уже хорошо владела собой, когда Джим Фарли и его невеста вернулись за Аделью. Что подразумевал Том под «что-то произойдет», было так же неясно для него самого, как и для Лейлы, но она втайне решила, что это будет как-то связано с нынешней последней встречей. И поэтому она надеялась уладить дела как можно быстрее.

Несомненно, Фарли хотел того же. Одного часа, который он потратил на официальные процедуры, ему хватило, чтобы критически оценить ситуацию. На этот раз Джим вошел в гостиную Дитерли само спокойствие и мог очаровать кого угодно своими манерами. Все было блестяще рассчитано, чтобы уменьшить страхи Адели перед ним.

Он сел на диван рядом с Лейлой и Аделью. Катрин отказалась от кресла, которое Том пододвинул ей, и присела на ковре перед Аделью. Она, по-видимому, хорошо использовала время и теперь достала из сумки множество мягких игрушек, надеясь привлечь внимание и интерес ребенка.

Лейла не могла не оценить сообразительности невесты Джима. Она выбрала животных Австралии, хорошо известных девочке: кенгуру, эму. Подарки и в самом деле пробудили любопытство ребенка. Но настоящей удачей оказалась кукла.

У куклы были длинные черные вьющиеся волосы и голубые глаза с густыми черными ресницами. Адель изумленно трогала ее, потом взглянула на Лейлу:

— Этте бебе тупелла?

Это были первые слова, произнесенные ею в присутствии дяди. Джим Фарли испытал шок при мысли о той пропасти в культуре, которая разделяла их, и помрачнел, представив, какие трудности ему придется преодолеть при общении со своей племянницей.

— Она спрашивает, ее ли это кукла. Это из-за цвета ее волос и кожи, — объяснила Лейла. — Вы скоро научитесь понимать смысл ее слов. Бебе тупелла, Адель.

Робкое восхищение осветило лицо малышки. Хмурое выражение на лице ее дяди пропало. Джим Фарли смотрел теперь на нее с выражением тоскующей любви. И когда он наклонился, чтобы коснуться ее руки, девочка не отпрянула. Она пристально глядела в его глаза того же цвета, что и ее.

— Это Джим, Адель, — повторила Лейла, ожидая увидеть у нее какие-нибудь признаки узнавания.

Девочка прижалась к Лейле, не понимая, чего от нее хотят. Катрин в это время достала музыкальную шкатулку и передала Джиму, чтобы он включил ее. Звуки привлекли внимание девочки, ей тут же захотелось узнать, откуда они раздаются. А пока Адель отвлеклась, Лейла решила «исчезнуть со сцены», занявшись приготовлением еды.