– Нам надо придумать, как напугать его, – заговаривает Мэтт.

Я согласно киваю. Хотя я чувствую себя уверенно. В прошлом сезоне мы рвали всех. Нас подвел не недостаток сноровки. Виновата была случайная травма, а также дисквалификация вступившегося за меня Нейта.

Еще одно правило из руководства капитана: защищать своих подопечных.

В этом году мы лишились нескольких хороших парней, которые закончили учебу, но приобрели мы гораздо больше. Ничто не может помешать нам пройти в «Замороженную Четверку», если только на нас не свалятся массовые травмы всей команды или мы сами не запорем под корень наши шансы.

Собрание заканчивается, когда тренер хлопает в ладони, показывая, что можно идти. Баки тут же поднимает руку и прочищает горло. Громко. Он поворачивается, чтобы многозначительно на меня посмотреть.

Блин.

Тренер поднимает голову от ноутбука.

– Что случилось?

– Капитан хочет кое-что сказать, – объявляет Баки.

Дженсен переводит проницательные темные глаза на меня. Они поразительно похожи на глаза Бренны, не хватает только постоянного проблеска насмешки. Но, в конце концов, он ее отец, так что…

– Дэвенпорт? – не выдерживает он.

– Э… – Черт, черт, черт. Я выставлю себя полным кретином. Но я заставляю себя встать и сказать: – Некоторые парни хотят свинью.

Брови тренера взлетают до небес. Его редко получается застать врасплох, но сейчас он выглядит ошарашенным.

– Что, мать твою?

Я подавляю вздох.

– Свинью.

– Поросеночка, – встревает Джесс Уилкс.

– Что, мать твою? – повторяет тренер.

– Дело вот в чем, – глупо начинаю я, – сестра Баки и ее муж только что купили у заводчика в Вермонте свинью. Не большую, а миниатюрную версию. И, по всей видимости, из них получаются отличные домашние животные. Они как собаки, только больше едят и срут.

– Что вообще сейчас происходит? – Тренер качает головой. – О чем вы вообще говорите?

Я пытаюсь объяснить еще раз:

– У некоторых команд есть талисманы, правильно? У Рэмсов из Колледжа Дэрби есть козел, который живет в клубном доме за ареной. Или у Койотов в Провиденсе – у них есть собака-полуволк, которая живет у всех по очереди.

– Табаско! – восклицает защитник-старшекурсник.

– Обожаю эту собаку, – счастливо говорит Три.

– Вы знали, что Табаско может трахаться по команде? – восторженным голосом спрашивает Баки.

– И что, мать твою, такого? – тянет Конор. – Я тоже так могу.

Звучит громкий хохот.

Тренер поднимает руку, призывая к тишине.

– Вы спрашиваете меня, можно ли завести животное, идиоты?

– В общем-то да. – Я умоляюще на него смотрю. – Меня, как нового капитана, попросили передать вам просьбу.

– Целый зал взрослых мужиков просит домашнее животное.

Я киваю.

– Это поддержит моральный дух, – настаивает Баки. – Подумайте, тренер. Мы могли бы выводить свинью перед играми, чтобы завести толпу. Это создаст такой ажиотаж.

– Как может свинья завести толпу? Она споет национальный гимн? – вежливо спрашивает тренер.

– Да ладно, тренер, не валяйте дурака, – дразнит Кон. – Все знают, что свиньи не поют.

– Ты поддерживаешь, Эдвардс? – Тренер настроен скептично. – Ты за свинью?

Конор сверкает веселой улыбкой.

– Плевать я на это хотел.

– Мы все «за», – возражает Баки.

Тренер острым взглядом обводит аудиторию.

– Боже милостивый. Вы серьезно, тупицы? Вы искренне считаете, что вы, тридцать человек, не угробите свинью?

– Эй, – протестует Мэтт. – У меня дома две собаки.

– А где у тебя дом?

– В Миннеаполисе.

– А где ты живешь сейчас?

Мэтт замолкает.

– Вы учитесь полный день в колледже и постоянно тренируетесь – не говоря уже о вашей личной жизни, – и вы считаете, что можете позаботиться о живом существе? Полный бред, вот что я скажу.

Он сделал ровно то, чего делать не следовало. Кучке любящих посоревноваться хоккеистов говорят, что они что-то не могут? Теперь даже парни, которым было все равно на свинью, начали защищаться.

– Я могу позаботиться о домашнем животном, – возражает Джо Фостер, новое прибавление в составе нападающих.

– И я тоже.

– Аналогично.

– Да, ну же, дайте нам шанс.

Тренер напрягает и дергает челюсть, словно сдерживая тонну ругательств.

– Сейчас вернусь, – наконец говорит он и без объяснений выходит из аудитории.

– Елки-палки, вы думаете, что он принесет свинью?

Я поворачиваюсь к кретину, задавшему этот вопрос.

– Конечно же, нет, – шиплю я на Баки. – Где, мать твою, он ее возьмет? Найдет за кучей экипировки? – Я качаю головой. – Тебе обязательно надо было заставлять меня спрашивать его об этом, да? Теперь он думает, что мы сумасшедшие.

– Нет ничего сумасшедшего в том, чтобы хотеть любви свиньи.

Джесс улюлюкает.

– Парни, я знаю, что написать на могильном камне Баки.

– Иди на хрен, Уилкс.

Мои товарищи по команде все еще препираются друг с другом, когда возвращается тренер. Целенаправленными шагами он проходит в центр аудитории и поднимает яйцо, которое он, по всей видимости, взял с кухни.

– Что это? – удивленно спрашивает Баки.

Наш бесстрашный лидер усмехается.

– Это ваша свинья.

– Тренер, по-моему, это яйцо, – нерешительно говорит один из первокурсников.

В ответ он получает презрительный взгляд.

– Я знаю, что это яйцо, Питерс. Я не дебил. Тем не менее до окончания сезона это яйцо будет вашей свиньей. Вы хотите, чтобы я предоставил вам командное животное, которое, кстати, потребует кучу бюрократической волокиты с университетом? Тогда докажите, что вы можете не убить хоть что-то живое. – Он машет яйцом в воздухе. – Оно сварено. Если оно треснет, то вы убьете свою драгоценную свиноматку. Верните его мне в целости и сохранности, и тогда мы поговорим о свиньях.

Тренер берет маркер со стола и пишет что-то на яйце.

– Что вы делаете? – с любопытством спрашивает Баки.

– Подписываю его. И поверьте мне, я пойму, если мою подпись подделают. Поэтому, если оно разобьется, даже не думайте о том, чтобы подменить его. Если ко мне вернется не это яйцо, то никакой свиньи. – Тренер кладет яйцо в ладонь Баки. – Поздравляю, теперь у вас есть командный талисман.