Датч нетерпеливо поморщился.

– Родной дом нагоняет на тебя жуть? Черт побери, Тесса, ты же здесь выросла!

– И не напоминай!

Она плюхнулась на диван, опустила огромную кожаную сумку себе на колени и принялась на ощупь отыскивать сигареты.

– Ну, раз вы не хотите выпить или закусить, то хотя бы сядьте.

Датч жестом предложил дочерям занять места на стульях, и Клер пришлось напомнить себе, что она не десятилетний ребенок, выслушивающий наставления старших. Она была взрослой женщиной, у нее была своя жизнь. Правда, лежащая в руинах, но это никого не касалось.

– Вы, конечно, хотите узнать, зачем я собрал вас здесь.

– Только не я! Я знаю – зачем. – Тесса вытряхнула сигарету из пачки и закурила. – Затеял небось поход во власть? – Откинувшись на спинку дивана, она оперлась локтем на одну из мягких подушек. – У тебя по-другому не бывает.

Клер внутренне сжалась. Ну почему Тесса все и всегда хочет превратить в битву? Она бросала вызов родителям на каждом шагу с того самого дня, как появилась на свет. Неужели она не видит, как побагровел отец, как заострился его взгляд?

– На этот раз, Тесса, ты, пожалуй, попала в точку, – согласился он с широкой натренированной улыбкой.

Эту улыбку Клер запомнила с детства. Он всегда так улыбался, возвращаясь домой, чтобы доложить жене о только что заключенной сделке, о новом предприятии, сулившем ему миллионы, или о задуманном плане, который собьет спесь с этого ублюдка Таггерта.

Датч отхлебнул из своего стакана.

– Мне предложили баллотироваться в губернаторы на следующих выборах.

Новость была воспринята в полном молчании. Дымок от сигареты, временно позабытой Тессой, колечками поднимался к потолку.

Клер затаила дыхание. Выборы? Но ведь это же предвыборный штаб, репортеры, избиратели, которые будут придирчиво изучать жизнь Датча – и жизнь его детей. Их будут интересовать любые слухи, любые сплетни. Господи, только не сейчас.

– Решение назревало уже довольно давно, – продолжал Датч. – Некоторые влиятельные люди хотят, чтобы я баллотировался, и готовы меня поддержать. Единственное, что меня удерживает... честно говоря, я сам не знаю, с чем мне придется столкнуться. Как вы понимаете, я имею в виду не своего оппонента. Я хочу знать, во что обойдутся эти выборы моей семье – вам, девочки, вашей маме и мне самому. Я опасаюсь скандала.

Миранда, напряженно сидевшая на самом краешке мягкого кресла, подалась вперед.

– Какого скандала?

Клер пристально посмотрела на старшую сестру и едва заметно покачала головой, стараясь привлечь внимание Миранды. Она мысленно давала ей понять, что не надо поднимать этот разговор. Тесса, демонстративно отвернувшись, смотрела в окно, хотя, как подозревала Клер, на самом деле она была погружена в свои собственные страшные воспоминания.

Датч тяжело вздохнул.

– Вы прекрасно знаете, о чем речь, – сказал он. – Слушайте, я сам не ангел в белых одеждах. У меня тоже есть свои маленькие секреты, но с вами, девочки, мне не тягаться. И теперь я хочу знать, что вы скрывали последние шестнадцать лет.

Клер похолодела. Вот оно! Ладони у нее вспотели. А Датч снова откинулся в кресле и сплел пальцы домиком под подбородком.

– Нравится вам или нет, но теперь вся эта грязная история выплывет наружу. Кроме того, у меня есть личные враги, и они сделают все возможное, чтобы я проиграл эти выборы. Я имею в виду прежде всего Уэстона Таггерта. И есть еще проблема под названием Кейн Моран. Вы его, наверное, помните?

Он не стал дожидаться ответа, но сердце Клер, и без того бившееся учащенно, от испуга заколотилось болезненно и неровно. Кейн? Он-то тут при чем? С каждой минутой ей становилось все страшнее.

– Ну, как бы то ни было, в детстве мистер Моран жил тут неподалеку. Его папаша был злобный сукин сын; он когда-то работал на меня, но потом попал в аварию и стал инвалидом. Мальчишке каким-то образом удалось пробиться, он стал знаменитым репортером, объездил весь мир, побывал во всех «горячих точках». С этой работой он завязал в прошлом году, когда его тяжело ранили в Боснии. Чуть не пристрелили. Поэтому он вернулся.

– Сюда? – едва дыша спросила Клер.

Но Датч нетерпеливо отмахнулся от вопроса дочери.

– Теперь ему вздумалось стать чем-то вроде... ну, я сказал бы, чем-то вроде романиста. Я точно знаю: все, что он напишет, будет чистейшим вымыслом, но суть в том, что он избрал объектом своих литературных упражнений нашу семью. Его книжка будет носить характер скандального разоблачения.

– Нашей семьи? – уточнила Миранда.

– Ну да, хотя главный упор он делает на смерть Харли Таггерта.

Клер чуть не потеряла сознание и ухватилась за спинку дивана, чтобы не упасть. В ушах у нее оглушительно стучала кровь.

Датч переводил мрачный взгляд с одной дочери на другую, лоб его пересекала глубокая морщина.

– Поэтому я не хочу быть застигнутым врасплох, если вы меня понимаете. Я должен знать, с чем мне придется столкнуться.

Клер тщетно призывала себя не паниковать. Только не сейчас, когда прошло уже столько лет! Она с трудом перевела дух.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Она заставила себя прямо взглянуть в глаза отцу, хотя ей хотелось уползти куда-нибудь подальше и забиться в самый темный угол. Мысленно она проклинала себя за то, что так и не научилась убедительно врать.

Датч потер подбородок.

– Очень хотелось бы тебе поверить, но я не могу. – Он посмотрел в глаза по очереди каждой из своих дочерей, словно пытаясь увидеть безобразную правду. – Я хочу знать, что случилось в тот вечер, когда умер Харли Таггерт.

«Господи, помилуй и спаси! – пробормотала про себя Клер. – Милый, доверчивый Харли».

– Полагаю, одна из вас в этом замешана. У Клер вырвался протестующий стон:

– Нет...

Датч ослабил узел галстука, не сводя взгляда со средней дочери.

– Ты ведь, кажется, собиралась за него замуж, не так ли?

– Какой смысл ворошить все это теперь? – вмешалась Миранда.

– Черт! – Тесса глубоко затянулась сигаретой. – Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать все это дерьмо!

Поднявшись на ноги, она схватила сумку, швырнула окурок в камин и направилась к дверям.

– Сядь, Тесса! Мы все в этом замешаны. – Воинственно выдвинутая челюсть Датча словно окаменела. – Я сейчас думаю только о том, как бы уменьшить ущерб. Я надеялся, что вы, девочки, наконец-то будете со мной откровенны, но не исключал, что этого не случится. Поэтому я нанял кое-кого себе в помощь.

– Что?! – воскликнула Миранда. – Что ты сделал?