Рите было ее очень жалко. А еще больше ей было жаль себя – несуразную такую. Нет, внешностью ее господь не обидел, а вот сообразительностью, житейской мудростью обделил на все сто процентов. Натворить такое!..

Где-то в глубине квартиры зазвонил домашний телефон. Мать ответила и с кем-то говорила строго и официально минут пять. Потом вошла в кухню с трубкой, сунула ее дочери и скупо пояснила:

– Тебя, непутевые!

Непутевыми мать называла группу школьных друзей Риты, которых она благополучно позабыла, выскочив замуж за «старого хрыча». Потом время от времени вспоминала, но ненадолго. Группа насчитывала пять человек, она была шестой. Ребята ее любили сильно и давно, и она отвечала им тем же. Но встречи их – по понятным причинам – стали крайне редкими.

– Алле, кто там? – спросила сиплым голосом Рита, все же она простыла, супруг разгневается и вновь начнет копаться в причинах.

– Маргоша, приветик. – На трубке висела Стаська. – Есть тема, малыш!

Стаську на самом деле звали Настя, Анастасия то есть. Но со второго класса прилепили ей любящие одноклассники эту самую Стаську, так и повелось. Болтают, что и на работе ее теперь так величают, хоть она и выбилась в начальники.

Стаська была здоровенной крепкой девахой с огромными голубыми глазищами, полными губами и наидобрейшим характером. Как ей удалось при полном отсутствии подлости пробиться к власти, оставалось для всех ее друзей загадкой.

– Что за тема? – Рита притворно зевнула, пусть Стаська не думает, что она готова припрыгать куда-то по первому зову.

На самом-то деле готова она была. И пошел к черту смокинг старого хрыча мужа, завтра у нее для этого дела целый день свободен. И вернется он домой не прямо сейчас и даже не сегодня. А сегодня она запросто может провести вечер с любимыми друзьями. Матери скажет, что она домой поехала. Мужу… мужу ничего вообще не скажет! Он и не звонит ей, одно сообщение за все это время и прислал. Так что у нее совершенно нет необходимости перед ним оправдываться.

А утречком она поднимется, сядет в машинку и поедет домой. Сегодня-то, сегодня ей что делать в их огромном пустом супружеском доме?

– Ты что это зеваешь? – обиделась сразу Стаська. – Неинтересно, что ли?

– Не выспалась, – буркнула Рита.

– А-а-а, а я подумала, что не выспалась! – Подруга заржала над своей примитивной шуточкой. – Короче, давай ноги в руки – и ко мне.

– А ты не на работе?

– Нет, в отпуске я, представляешь! В самом настоящем, в первом за последние четыре года, Марго!

– Ух ты! – с завистью выпалила Рита.

У нее вроде бы не было причин для зависти. Ведь ей не приходилось вставать каждый день по будильнику, мчаться через весь город на работу, простаивая в километровых пробках. Не приходилось лишаться обеденного перерыва и выходных, когда случался аврал. И отпуска ждать она не могла, потому что она нигде, совсем нигде не работала. Она была свободна от всей этой суматохи под названием «серые рабочие будни», и оттого, наверное, все это казалось ей таким пленительным. Разнообразно-суматошным и оттого – пленительным.

Рита разучилась ценить свободное время, потому что вся ее жизнь теперь состояла сплошь из свободного времени. И как убить его, чем заполнить, чтобы не звенело в башке от пустоты, она абсолютно не представляла.

– Приедешь? – тут же, без перехода, спросила Стаська.

– Когда?

– Прямо сейчас! Лесик уже тут, Нинка будет через час-полтора, – начала перечислять Стаська. – Ей надо детей забрать из садика и сплавить свекрови.

– А мужа куда она сплавит?

– А муж у нее – просто умница, он велел жене развлечься. Главное, чтобы ребенки были в надежных руках и при бдительном оке, – хохотнула подруга. – Валек не может, он в командировке. А вот Игоша…

Игорь Мельников, самый удачливый, самый из всех ребят привлекательный и самый глубоко и безнадежно влюбленный в Риту, был единственным, кого ей теперь не очень-то хотелось видеть. Последняя их встреча, состоявшаяся не так давно, как раз когда она позволила себе взбрыкнуть в отношениях с мужем, закончилась двумя глубокими царапинами на Игошиной спине, оторванной пуговицей на ее блузке и Нинкиными разорванными колготками, когда та полезла их разнимать. Они не дрались, нет. Они просто не поняли друг друга, так объяснила им потом – протрезвевшим – Нина. Игоша Риткины призывные улыбки понял по-своему, ну, и полез на нее. Она же ничего такого и не имела в виду, а просто пьяно улыбалась, поэтому он и получил по морде. Разозлился, понятное дело, натиска не ослабил, а как раз наоборот, ну, и понеслось.

– И что Игоша?

Риту передернуло: ложиться с лучшим другом в постель она не собиралась никогда, считая это почти инцестом. Странно, если он на что-то надеется до сих пор. Сколько уже времени прошло со школы!

– Он будет. Но попросил заранее тебя предупредить.

– О чем?

– Он явится не один.

– Ой, да ну и ладно! – рассмеялась она с облегчением. – А с кем? Человек-то надежный?

– Девочка в норме, из его лаборатории. Но они тоже приедут позже. А пока нам втроем придется отдуваться.

– В смысле?

Рита пошла из кухни в спальню матери, где стояла сумка с ее вещами. Начала выбрасывать из нее джинсы, юбки, кофточки, жилетки. Что-то еще валялось на стульях, креслах, на диване в гостиной. Что-то надо надеть сегодня такое… особенное. Игоша непременно шепнет своей новой пассии, что вот, мол, сидит напротив девушка, к которой он когда-то питал чувства, и все такое. Та станет весь вечер на Риту пялиться, сравнивать ее с собой. Нельзя же допустить, чтобы сравнение оказалось в пользу «нормальной девчонки» из лаборатории Игоря! Хотя он сам и не нужен ей совершенно, но уступать его новой пассии в сравнительном анализе их внешних данных Рита не собиралась.

Оделась она уже через полчаса, успев к тому же прекрасно уложить волосы, чуть подкраситься и уложить все вещи в сумки.

– Не пущу! – вдруг встала у порога мать, раскинув крестом руки. Всхлипнула и повторила с чувством: – Не пущу!

– Ты чего, ма? – Рита неуверенно остановилась, не решаясь оттеснить мать с дороги. – Я же домой.

– Нет у тебя дома, кроме этого, детка! И у меня никого нет, кроме тебя! – Крупные слезы вдруг потекли по лицу матери, что случалось с ней крайне редко, последний раз она так горько плакала в день второй Ритиной свадьбы. – Болит у меня душа за тебя, Риточка! Так болит, так болит, что дышать тяжело! Не ходи, не ходи, прошу тебя!

– Ма, но… Но я же замужем, и…

– Я что, не знаю, куда ты собралась?! – вдруг взвилась мать и резко пихнула Риту в грудь, отталкивая дочь от двери. – Позвонила эта толстуха, и ты тут же засобиралась! Ты ведь вечером хотела уйти домой, не так? Так! А тут звонит эта непутевая, и ты сразу за сумки схватилась! Не пущу!!!