– Ты призрак? – с ужасом произнёс Том.

– Я затерянный во времени, – грустно ответил полупрозрачный парень. – Тот, чьё время когда-то забрали… И теперь я вынужден блуждать по разным мирам. Кажется, ты хочешь попасть в Золотую комнату? Можно мне с тобой? Я всегда хотел побывать в ней…

Том кивнул. Он был не против.

Где-то далеко послышался удар часов. Интересно, какой по счёту – пятый или шестой?

Золотой Ключ легко провернулся в скважине последнего, седьмого замка, и дверь открылась.

За ней оказалась большая комната, сплошь покрытая чёрными мраморными плитами. Как только Том вошёл, по углам вспыхнул огонь в медных чашах на львиных лапах и осветил огромную гору золота посередине.

Том никогда не видел столько золотых монет. Да у него даже не было никогда своих денег. Золотые эфлары мрачно сияли в неровных отблесках пламени, и Тому почему-то стало неуютно и тревожно на душе. Словно он сделал что-то нехорошее.

Мимо него скользнул прозрачно-белёсый силуэт.

– Не бери здесь ничего, – шепнул он мальчику. – Я чувствую беду.

Том готов был согласиться с затерянным, но тут вспомнил своего опекуна, «чёрную» работу и понял, что ни за что на свете не хочет возвращаться туда.

– Я не возьму много, – заверил Том.

Затерянный во времени не стал спорить.

– Это твой выбор, – долетело до мальчика грустное эхо.

Том никогда не имел собственных денег, но он не был жадным и взял только две небольших горсти монет, ссыпая их в карманы.

Весело насвистывая, Том двинулся к выходу, но вдруг обнаружил, что ему тяжело идти, словно золото в карманах пригибает его к полу. Тогда он решил высыпать золотые монеты из одного кармана, но рука его не послушалась. Том попытался шевельнуть другой рукой, но и та не шевелилась. Мало того, ноги будто приросли к полу.

Он беспомощно оглянулся и вдруг увидел знакомый чёрный силуэт, будто вырезанный из чёрной бумаги, только теперь Время-которого-нет стал в два раза выше и объёмнее. Мало того, на его лице появились два жутких бело-чёрных глаза.

– Ты поступил плохо, Том, – довольно сказал Время-которого-нет. – Украл золото. И у кого – у самого Времени! Этот поступок окончательно изменил твою судьбу в плохую сторону… И теперь время твоей жизни перетекает ко мне.

Том и сам это понял: он глянул на свои руки и увидел, что они стали бледными и полупрозрачными, будто из них ушла жизнь… Он закричал от ужаса и хотел выбежать из комнаты, но ноги едва слушались его. Впрочем, когда Том всё же покинул пределы Золотой комнаты, он снова обрёл лёгкость движения и побежал. Но его тело так и осталось серым и полупрозрачным, словно старое, пыльное стекло.

Хрустальный Ключ привёл Олли к широкой арке с полукруглым верхом, занавешенной нитями больших, прозрачных бусин. За аркой слышались тихие голоса и печальные нежные звуки – словно кто-то звонил в колокольчики.

Внезапно рядом с феей оказался Время-которого-нет – его тень упала на занавесь, мгновенно перекрасив все хрустальные бусины в пыльный серый цвет.

Олли немного испугалась, но не подала виду. Она решительно отодвинула рукой нити – бусины отозвались печальным перестуком – и вошла в зал.

Фея очутилась в длинном и узком помещении, на стенах которого висели картины в толстых золотых рамах. Но вот что странно: все эти картины выглядели серо и блёкло, и было трудно разобрать, что же там нарисовано.

На одной из картин угадывалось большое, раскидистое дерево… А на следующей – ваза с яблоками… А вот чьё-то лицо… А здесь пара влюблённых на лавочке…

Олли всё шла и шла, разглядывая серые картины, а Время-которого-нет неслышно скользил рядом. Олли чувствовала его внимание.

– Это зеркала прошлого… – прошелестел вдруг его голос. – Они показывают застывшие мгновения Времени – то, что так и не случилось.

Возле картин летали голубовато-прозрачные тени – мужчины и женщины в старинной одежде. Они подлетали к зеркалам, смотрелись в них и грустно вздыхали. Некоторые плакали, вытирая невидимые слёзы, кто-то улыбался, но даже их улыбки выглядели грустными.

На Олли вдруг навалилась тоска – так живо ощутила она разочарование этих призраков, словно это её покинули счастье, радость, надежда и вдохновение.

– Все эти люди приходят сюда во сне, – шелестел рядом Время-которого- нет. – И пытаются вернуть утраченное… Вернуть своё время. Видишь, они смотрятся в зеркала прошлого и видят, кем могли бы стать… Но так и не стали.

– Почему не стали? – вырвалось у Олли. – Им кто-то помешал?

Время-которого-нет не ответил.

Олли видела, что некоторые тени пытаются раскрасить серые картины с помощью красок и кисточек. Маленькая фея со сломанным крылом дорисовывала себе большие и красивые крылья. Парень в деловом костюме рисовал себя актёром, выступающим на сцене, а какая-то женщина пыталась разукрасить серый портрет во весь рост, где она танцует как балерина.

Олли всё шла и шла дальше, мимо старика с очень грустными глазами – он разрисовывал на картине каких-то людей, стоящих вокруг него, прежнего. Мимо парня, работавшего над своим портретом в поварском колпаке и фартуке, – его лицо на картине выглядело довольным, но голубые глаза так и оставались грустными.

– Почему все эти тени такие печальные? – спросила Олли у Времени-которого-нет.

– Потому что скоро они проснутся и поймут, что нельзя вернуть утраченное… – Голос тёмного господина неожиданно осёкся, будто он сболтнул лишнего.

Но Олли отвлеклась – она увидела ещё одну дверь, занавешенную нитями зелёных и синих бусин. Эта дверь как-то странно манила её, словно там находилось что-то необыкновенное и очень интересное для неё.

– Посмотри внимательно, Олли, это вход в твою личную Галерею Утраченного Времени, – продолжил Время-которого-нет. – Здесь находятся все твои рисунки, которые ты могла бы нарисовать, но так и не нарисовала… Потому что не верила в себя, не верила в свой талант.

Олли вошла и огляделась: сколько же рисунков, оказывается, не было нарисовано! Ей вдруг стало неимоверно жаль себя.

– Каждый раз, когда ты мысленно рисуешь яркую картину, она отправляется сюда, в твою Галерею Утраченного Времени. И остаётся здесь навечно. Такие Галереи Утраченного Времени есть у всех людей: художники хранят в ней свои ненарисованные картины, писатели – ненаписанные книги, а изобретатели – так и не придуманные изобретения.

Олли подошла к самой большой картине. На ней была изображена девушка с крыльями – фея. Как и все картины в этом странном месте, портрет был написан серыми красками разных оттенков – от светло-серебристого до пыльно-чёрного. В одной руке фея держала большую кисточку, а в другой – палитру. Значит, это художница…