свои способности, – хмуро ответил Бельфегор, ничуть не обидевшись на дерзость Евлантьева.

– В таком случае моя способность – собирать проблемы.

– Надеюсь, это умение не помешает вам осуществить эксперимент. Вы меня поняли? 24 преступления равны двадцати четырем статьям Уголовного кодекса. Это ясно?

– Ясно-ясно. За три грабежа начисляется один балл. А за грабеж, убийство и растление малолетних сразу три.

– Примерно так, – мрачно кивнул Бельфегор и продолжил монотонным голосом: – Для фиксирования вашего прогресса вы будете оснащены видеоустройством, на которое будут записываться ваши действия.

– Мне что, грабить людей и еще снимать их на камеру?

– Линзы, – сказал Бельфегор и вынул из сумки маленькую коробочку. – Это так называемые «умные контактные линзы», способные вести видеосъемку и транслировать ее на большом расстоянии. Однако ваша деятельность должна быть ограничена пределами Москвы. Иначе сигнал может быть утерян. Вынимать линзы категорически запрещено. Это можно сделать только на один час для отдыха. Однако если это время будет продлено вами более чем на одну секунду, ваш прогресс будет аннулирован. Это ясно?

– Ясно. Понятно.

– Далее. Вам будет выдан телефон для выполнения эксперимента, – Бельфегор достал довольно странный смартфон. – У этого телефона всего две функции. Первая – пассивная. На экране будет отображаться общий счет вашего прогресса, чтобы вы не забыли, сколько преступлений вам еще нужно совершить и сколько времени у вас осталось.

– Спасибо за заботу.

– Вторая функция. Связь лично со мной. Вы звонить не можете. Я могу в любое время. И вы обязаны ответить на звонок. Это ясно?

– Яснее некуда.

– Далее. Вам будет выдана денежная сумма в размере пятидесяти тысяч российских рублей для расходов и подготовки к эксперименту, – Бельфегор вынул и продемонстрировал тощую пачку денег. – Если у вас возникнет мысль присвоить эти деньги, то хочу кое-что прояснить. Я в курсе вашей болезни, в курсе ситуации с братом Веры, а также в курсе, что сегодня на завтрак вы ели дешёвую пиццу по акции. Думаю, вы понимаете, что узнать ваше местонахождение мне также не составит труда.

– Не волнуйтесь, – отмахнулся Саня. – Пятьдесят тысяч не решат мою проблему.

– Далее. Хочу изложить перечень ошибок, за допущение которых прогресс эксперимента будет аннулирован. – Бельфегор извлек из кармана лист бумаги и зачитал. – Первое. Подопытный не успел в положенный срок совершить общее количество преступлений, необходимое для завершения эксперимента. Итог: аннулирование прогресса. Второе. Подопытный извлек контактные линзы, в результате чего видеосвязь с ним была потеряна на срок более одного часа. Итог: аннулирование прогресса. Третье. Подопытный оповестил посторонних лиц о своем участии в эксперименте. Итог: аннулирование прогресса. Четвёртое. Подопытный по собственной воле выехал за территориальные пределы эксперимента, установленные границами Москвы, в результате чего связь с ним прервалась. Итог: аннулирование прогресса. Пятое. Подопытный по собственной воле уничтожил выданные ему устройства, а именно контактные линзы и телефон. Итог: аннулирование прогресса. Вопросы?

– Вы сами составляли эти правила? – спросил Саня, находясь под впечатлением.

Бельфегор свернул лист и убрал во внутренний карман пиджака. Вопрос проигнорировал и ответил не очень вежливо:

– Вопросы по существу будут?

– Мне не нравится термин «подопытный». Давайте заменим его на «исследователь-рецидивист». Или лучше «гангстер от науки».

– Зря вы усмехаетесь, Евлантьев, – строго процедил Бельфегор. – Отнеситесь к этому эксперименту со всей серьезностью. Поверьте, эти двадцать четыре часа будут самыми важными в вашей жизни. Надеюсь, вы понимаете, что просто так пять миллионов евро никто не заплатит. Для того, чтобы получить их, вам придется совершить титанический труд. Иногда суток мало и на одно преступление. А вам нужно совершить двадцать четыре. И если будете шутить на каждом шагу, вряд ли у вас что-либо получится.

Эти слова показались Евлантьеву вполне разумными, и он решил взять себя в руки.

– Я понял вас. Могу задать вопрос? По существу.

– Извольте.

– Какие у меня гарантии того, что деньги будут выплачены в случае успешного прохождения эксперимента?

На лице Бельфегора впервые появилось легкое подобие улыбки.

– Знал, что вы это спросите. Пять миллионов евро уже переведены на счет, созданный специально для вас. Снять их можете только вы. Но эта услуга будет доступна для вас не ранее, чем через двадцать четыре часа. Работники банка в курсе. Вот, ознакомьтесь с информацией о счете и подробностями транзакции.

Он вынул бумаги из, кажется, бездонной сумки и протянул Евлантьеву. Тот изучил их так тщательно, как не изучает даже самый ответственный юрист. Однако никаких подвохов не обнаружил. Неужели этот человек и вправду готов платить столь огромные деньги за такую бредовую работу?

– Тогда другой вопрос! – воскликнул Евлантьев, не теряя надежды найти подвох в словах «работодателя». – Вы же понимаете, что, совершив 24 преступления, я попаду под прицел полиции?

– Интуиция подсказывает мне, что пяти миллионов евро вам хватит, чтобы послать к черту любую полицию в мире. Однако, если вы захотите покинуть страну, я предоставлю вам частный самолет.

– А если меня схватят до того, как я совершу все эти чертовы преступления?

– Это уже ваши проблемы. Поэтому постарайтесь не попадаться. Продержаться сутки в таком крупном городе, как Москва – не самая трудная задача.

– Почему в этот раз мне на глаза не надели повязку?

– А зачем? Теперь вы участник эксперимента. А значит, не в ваших интересах приводить сюда сотрудников правоохранительных служб, ведь в таком случае вы будете привлечены к уголовной ответственности в качестве соучастника.

Бельфегор откашлялся и продолжил с новой силой:

– Если вы готовы, прошу надеть линзы и взять телефон. Последний рекомендую убрать в надежное, но доступное место, чтобы всегда иметь возможность ответить на звонок, в случае если я посчитаю нужным связаться с вами.

Евлантьев достал пинцетом предложенные линзы, поднес их к свету и осторожно покрутил. Линзы как линзы, ничего сверхъестественного. Судя по всему, сделаны из более плотного материала, чем обычные. Но в остальном очень даже тривиальные. В прошлом году Саня носил примерно такие же линзы, когда хотел скрыть красноту воспаленных от недосыпа глаз.

Когда Саня, отодвинув веки, поместил линзы в слизистые оболочки глаз, его ресницы часто заморгали из-за сильной рези. Однако вскоре болезненные ощущения сошли к минимуму, и Евлантьев снова обрел душевное равновесие.

– Телефон, – подсказал Бельфегор, внимательно наблюдая за действиями «подопытного».

Евлантьев взял странный и угловатый телефон, повертел в руках и, не найдя ничего интересного, поместил во внутренний карман куртки. По взгляду Бельфегора он понял, что час икс пробил. Но на языке все еще вертелся важный вопрос.

– Почему выбор пал именно на меня? – не выдержав, спросил Евлантьев.

На миг в глазах Бельфегора мелькнуло нечто странное. То ли злость, то ли, того пуще, – ненависть. Но лицо странного человека