– Да, ваша светлость.

– Благодарю, Хаммонд, – сказал Гаррик. – Ваши услуги поистине бесценны.

Хаммонд ухмыльнулся.

– Брэдшоу считает себя лучшим, – удовлетворенно заметил сыщик. – Но он переоценивает свои возможности.

– Пока вы следите за Брэдшоу, он, безусловно, следит за вами, – негромко заметил Гаррик. – А это значит, что ему все известно о нашей встрече.

Всем своим видом показывая неодобрение, Поинтер проводил детектива к выходу, а Гаррик вернулся к столу, вытащил документы, касающиеся поместье Феннеров, и взвесил их на руке. Меррин Феннер наверняка знает, что его отец нажился на смерти ее брата, купив за бесценок родовое имение. Еще одна причина ненавидеть все, что связано с именем Фарнов.

«Завтра я отыщу Меррин, – подумал он, – и узнаю, что ей известно и что она намеревается предпринять». Гаррик негромко выругался. Меррин Феннер такая решительная, страстная и – он мог бы в этом поклясться – совершенно неискушенная девушка. Когда кто-то хочет раскрыть правду, нет более опасной комбинации, чем честность и страсть. И он сделает все, чтобы правда так никогда и не была раскрыта.

Меррин пригладила свою простенькую шубку и крепче сжала кожаную ручку сумочки. Сегодня вечером она будет изображать привычного персонажа – даму, страстно интересующуюся литературой, этакого книжного червя. Она договорилась, чтобы ей разрешили просмотреть подшивки газет в королевской библиотеке. Его величество Георг III имел обширную коллекцию классики – английской и итальянской, но подборка подшивок периодики в его библиотеке была куда менее внушительна. Меррин надеялась найти хоть какую-нибудь заметку о смерти брата, более подробную, чем та, которую нашел Том. Авторы большинства статей о дуэли придерживались официальной версии, но какая-то газета могла и написать правду – до того, как семья Фарн наложила вето на публикации, в которых был отражен истинный ход событий, и заплатила всем, кто мог проболтаться.

– Пожалуйста, сюда, мадам. – Клерк с почтением показал ей направо. – Сэр Фредерик скоро придет.

Восьмиугольное помещение выглядело великолепно. Свет проникал через потолок, представлявший собой белый высокий купол. Все восемь стен занимали книжные полки. Они простирались над головой за балкончиками с коваными перилами в два ряда. Меррин никогда еще не видела столь впечатляющей библиотеки. И хоть она много их повидала за прошедшие годы, она знала, что никогда ими не пресытится.

Появился сэр Фредерик Барнард, королевский библиотекарь. Он пожал ей руку и провел за центральный столик. Сэр Фредерик объяснил, как именно сгруппированы подшивки, и оставил ее одну. В комнате было очень спокойно, как бывает только в библиотеках. Тишину прерывал лишь шелест страниц и приглушенный стук шагов, когда сэр Фредерик или какой-нибудь его клерк проходили от одной полки к другой.

Однако спустя десять минут какой-то джентльмен сел за столик напротив Меррин. Высокий, широкоплечий, отнюдь не денди, на нем был простой сюртук и бриджи из оленьей кожи. Рыжие волосы необычно темного оттенка растрепаны, и он их пригладил у нее на глазах. Потом он поднял голову и встретился с ней взглядом. Они оказались карими и настолько темными, что в них невозможно было ничего прочесть.

Гаррик Фарн, узнала Меррин. Герцог Фарн был здесь, в королевской библиотеке.

Сердце ее на мгновение замерло и бешено забилось. Она опустила голову, чтобы скрыть лицо за полями шляпки. Ее охватил жар, а пальцы заледенели. Рука у нее дрогнула, и драгоценные документы рассыпались по полу. К ней тут же тихо подскочил клерк и помог все собрать. Меррин пробормотала извинения. Надо взять себя в руки. Глупо так нервничать просто потому, что напротив сидит Гаррик Фарн. Он не мог узнать, что два дня назад той женщиной в его спальне была она, подумала Меррин. Она же вся была в пыли и паутине. Он даже не мог определить ее возраст. В этом и была прелесть ее невзрачного облика. Ее никто никогда не запоминал.

Но все равно Меррин нервничала. В первый раз за все время ее могли разоблачить. Ее пальцы скользили по бумаге, и она поняла, что ей трудно сосредоточиться. Конечно, она может просто уйти. Можно встать, сослаться перед библиотекарем на мигрень и уйти, пообещав вернуться в другой раз. Правда, она пробыла в библиотеке всего пять минут, и это будет выглядеть странно. Да к тому же это малодушие, а она не робкого десятка. Меррин Феннер не боится никого и ничего. Джентльмены из светского общества ее не привлекали, но и не представляли для нее опасности. И они никогда ее не тревожили. Только этот мужчина с проницательным взглядом, весь облик которого дышал властностью, смог задеть ее душу. Но лишь потому, что последние двенадцать лет его тень постоянно присутствовала в ее мыслях. Теперь она знала, что он солгал о смерти ее брата, и хотела лишить его всего – друзей, репутации, уважения.

Меррин попыталась не смотреть на Гаррика, но поняла, что это труднее, чем кажется. Откуда он узнал, что сегодня она будет в королевской библиотеке? Это не может быть простым совпадением, подумала она. Он уже на шаг впереди нее. Внезапно ей в голову пришла поистине ужасающая мысль. Наверное, Гаррик нанял частного детектива – такого, как Том, – и узнал ее имя. Меррин не питала иллюзий, она знала, что подобную информацию можно купить – или приобрести под давлением – при достаточном количестве денег. Она не раз бывала тому свидетелем.

Девушка взглянула на Гаррика из-под шляпки. И тут же пожалела об этом. Он не читал. Книга была отброшена в сторону, перо валялось на столе.

А он сам наблюдал за ней.

Его взгляд медленно скользил по ее лицу, волосам, выглядывающим из-под помятой голубой шляпки, щекам, губам. Губам он уделил непропорционально большое количество времени, и Меррин ощутила стеснение в груди. Кожа стала очень чувствительной, ее пощипывало от близкого присутствия герцога Фарна. Это обеспокоило. Девушка уставилась на лежащую перед ней страницу, хотя буквы скакали у нее перед глазами и смысла она совершенно не понимала. Даже не глядя на Гаррика, она чувствовала его взгляд, похожий на прикосновение. Как будто он гладил ее щеку, обводил гладкую линию подбородка и прикасался к губам. Последнее напоминало поцелуй.

При этой мысли она резко втянула воздух, чувствуя, что не может противостоять его невысказанной, но настойчивой просьбе, и подняла на него глаза.

Герцог вообще на нее не смотрел и сосредоточенно что-то записывал. Меррин чуть нахмурилась и откинулась на спинку стула, все тело у нее гудело от витающего в воздухе напряжения. Гаррик поднял голову, поймал ее взгляд и насмешливо поднял бровь – Меррин могла расценить это только как знак высокомерия. На губах его заиграла слабая улыбка, в которой было столько откровенного мужского самодовольства, что у девушки руки зачесались дать ему пощечину.

С пылающим лицом она снова сгорбилась над подшивками. Дорчестерский «Рекламист», борнмутский «Тайный советник»… И ни одной строчки о смерти Стивена. Казалось, его имя вымарали полностью, словно он никогда не существовал. Меррин почувствовала, как в ней поднимается ярость. Ей здесь больше нечего делать.