Частенько мы гостили в Воронеже. Мама наведывалась сюда к родственникам по линии Анфии Михайловны, родной сестры бабушки. В их доме жил чудесный пес, боксер Флинт. Мы любили играть с ним в футбол. А поскольку я была совсем маленького роста, он иногда меня путал с игрушкой: то мячик подкинет, то меня вместо него.

А еще из Воронежа, будучи чуть старше, я привезла свой первый песенник А. Б. Пугачевой. С хозяйского кассетника, который мне казался чудом техники, я прослушивала хиты Аллы Борисовны, раз за разом перематывала туда-сюда и записывала слова песен в тетрадку.

Еще немного о моем воспитании. Меня редко ругали и почти не наказывали. Во всяком случае, никогда не ставили в угол и уж, тем более, не пороли. Если я, бывало, напортачу, то в качестве назидания мама переставала со мной разговаривать. Ее молчание было для меня красноречивее любых ремней. Правда, с моей стороны не было особых провинностей, за которые нужно было серьезно наказывать. Конечно, я шалила, но по-детски и безобидно. И на все у меня был один универсальный ответ: «Не сердись, мамочка! Я вырасту и поумнею».

Я с полной ответственностью могу заявить – мама у меня фантастическая! Друг и заступница. Думаю, для Жванецкого, написавшего когда-то свой потрясающий по глубине и искреннему восхищению монолог «Наши мамы», одним из прототипов наверняка могла быть Лия Давидовна. В трудные времена 90-х, уже выйдя на пенсию, она кем только ни работала: уборщицей, санитаркой в больнице и роддоме, коридорной в гостинице, даже ночным сторожем в ресторане, где ее начальник все подшучивал: «Надо вам, Лия Давидовна, «Парабеллум» подарить».

Сегодня, когда я вижу ее, восьмидесятипятилетнюю даму, прогуливающуюся по дорожкам нашего небольшого имения, счастливую, умиротворенную, цитирующую своих любимых поэтов, смею думать, что отчасти свой дочерний долг я исполнила. Ежедневно при каждом удобном случае говорю ей, какая она у меня замечательная: самая добрая, умная, красивая, талантливая, юморная. Молюсь за нее.

И еще. Помните такой устоявшийся образ еврейской мамы с куриным супчиком? Этот образ был, есть и, даст Бог, будет пребывать в веках. И если во время болезни, сложных операций, родов, первой любви, переходного возраста, экзаменов, финансового кризиса, революции, войны, Армагеддона рядом есть такая мама, то и бульон будет с его полезными свойствами, и все проблемы непременно канут в Лету.

Как быстро время прошло… Теперь мне уже не приходится взбираться на поребрик, чтобы сравняться с мамой в росте. Я не боюсь спать в темноте, не ем конфеты горстями, «шекелек» стал кошельком, а «мерешок» – ремешком, но моя память бережно хранит фрагменты счастливого детства, которое подарили мне моя «мамитка» Лия Давидовна и «бабитка» Зоя Михайловна.

От первого лица. Ахматова

На сайте объявлен конкурс на прочтение стихов А. А. Ахматовой. Пытаюсь вспомнить: «Когда, когда же это было последний раз – чтение стихов? В школе, кажется, на экзамене… Тогда еще Председатель комиссии рыдала, слушая как я читаю «Смерть поэта» Пушкина. Рискну! Вдруг навыки чтения не утрачены!»

Отправляюсь в библиотеку и выбираю, что из Ахматовой мне близко.

Одно стихотворение как будто Анна Андреевна списывала с моей нынешней ситуации.

Конкурс выиграл кто-то другой. Но если по-честному – и моя затея была не для призов и наград, а именно ради этой – второй – встречи… Анна Ахматова – великий поэт!

Супруги Зоя Михайловна Сурганова и Давид Васильевич Чебурахин. 1936 г.

Анфия Михайловна Сурганова (справа). 1946 г.

Зоя Михайловна с Лией Давидовной. 1952 г.

Лия Сурганова и Лёня Чебурахин. 1946 г.

Света Сурганова. Школа

С Мишей Сентяй на практике в Солнечном. 1987 г. Ленинградское медицинское училище № 5

С Ладой Шпилько на практике в детском санатории «Солнышко». 1987 г.

С пионерами в лагере Ходжибей. 1986 г.

Мед. отряд ЛМУ рвется в детский санаторий на практику. 1987 г.

Фрагменты детских воспоминаний, отголоски пережитого, давно забытого, а то и вовсе рассказанного, покадрово вспыхивают в моем сознании, подобно слайдам в кинопроекторе…

Слайд 1: «Лошадь»

Помню эпизод: мама взяла меня с собой в магазин. Мы идем по Суворовскому, я держусь за руку мамы и подпрыгиваю от возбуждения – на улице столько всего интересного. И вдруг!.. Я увидела невероятных размеров чудовище! Оно громко фыркало и, как мне казалось – непременно должно было меня укусить. Мы как раз подошли к дверям магазина, и осталось только войти, но существо приближалось!.. Я испугалась, вырвала свою ладошку из маминой руки и бросилась к ближайшему парадному. Спряталась!