С палубы яхты его внимательно рассматривали.

Среднего роста. Кудрявые черные волосы с проседью убраны со лба. Густые черные брови над карими глазами. Очки в тонкой, едва заметной оправе на кончике носа, покрытого веснушками. Губы красивой формы, но сухие и чуть потрескавшиеся. Под серым пиджаком тонкий темно-красный кашемировый свитер, на шее серо-зеленый полосатый шарф. Помявшиеся за пятнадцать часов пути коричневые вельветовые брюки. В облике не просматривается ничего шведского, а темная щетина и золотой зуб придают сходство с пиратом. Скорее это парижанин, завсегдатай шикарного кафе в квартале Маре.

— О, как он постарел, — негромко сказала Анна. — Не ожидала…

Хелена призналась себе, что Рауль выглядит лучше прежнего: стильный, красивый, желанный. Годы его не портят. Она вздохнула и сделала вид, что читает SMS-сообщения.

Луиза бросилась навстречу приятелю, заключила его в объятия и расцеловала. Заметив повязку на руке, Рауль нарочито громко произнес слова сожаления и ободряющие в таких случаях фразы. Луиза сделала мученическое лицо и получила новую порцию объятий.

— Он выглядит расслабленным, — заметила вслух Анна.

— Не понимаю, зачем понадобилось звонить Раулю? Луиза могла бы найти скрипача и в Стокгольме. Тащить его сюда из Нью-Йорка, раздувая из-за нескольких прищемленных пальцев драму, смешно, — с иронией в голосе сказала Хелена. — Согласна?

— Конечно. И я немного нервничаю. — Анна поправила волосы. — Слишком много грустных воспоминаний нас связывает…

Она закурила и картинно вздохнула, сделала затяжку и выпустила дым.

— Зачем только я пила вчера этот чертов коктейль!

Увидев на борту Хелену с Анной, Рауль помахал им. Анна посмотрела на Хелену:

— Знаешь, не уверена, что смогу выдержать.

И внезапно резко поднялась со скамьи. Перегнувшись через перила палубы, послала Раулю поцелуй.

— Как здорово, что ты смог приехать, Рауль! — крикнула она громко, стараясь перекричать шум ожившего мотора. — Как дела у Джой?

— Как обычно, — коротко ответил Рауль.

— Передай от меня привет.

Хелена отошла в сторону, уступая место поднимающимся на палубу Раулю и Луизе. Чтобы отложить встречу с Раулем, принялась закреплять канат и просто кивнула в знак приветствия. Он ответил тем же.

Каролина уже встала за штурвал, и ее поза ясно говорила: не беспокойте меня. Но для Хелены это был знак того, что сестру нельзя оставлять одну. Она огляделась, убедилась, что на нее не смотрят, и вошла в рубку. Каролина не обернулась на звук шагов, но спина ее напряглась.

— Каролина, — спросила Хелена, — все хорошо?

Каролина не отозвалась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно.

Хелена покачала головой:

— Ты очень бледная.

— Отстань!

Хелена погладила сестру по спине, и Каролина словно застыла.

— Все прошло хорошо?

— Да ни хрена!

— Но я же выписала тебе рецепт!

— Спасибо большое, сестрица. А теперь представь, как неловко мне было в аптеке! Ни о чем тебя нельзя попросить.

— Что такое?

Каролина откинула со лба волосы. В ее голосе чувствовались раздражение и злость.

— Не хочу об этом говорить, поняла? Ни с тобой, ни с Луизой. Ни с кем!

Хелена поймала ее взгляд и твердо сказала:

— А теперь послушай меня, сестренка. Все куда серьезнее, чем ты думаешь. Ты впутываешь меня в очень опасное дело. Я тебе выписала не витамины! Ты и понятия не имеешь, как велик риск для твоего здоровья.

Каролина тряхнула волосами:

— Ты мне не мать, Хелена.

— Дорогая, ты еще не поздоровалась с Раулем! — раздался позади них голос Луизы. Она протиснулась к Каролине и обняла ее за талию. Хелена отступила на пару шагов и вышла из рубки: после стычки с сестрой ей захотелось на свежий воздух.

Каролина даже не взглянула на Луизу.

— Он сам может со мной поздороваться, — отрезала она.

— Попробуй все-таки быть с ним милой. Хотя бы ради меня! — Луиза прижалась головой к плечу подруги. — Знаю, что ты расстроена, но у тебя будет еще возможность сыграть Гайдна. Забудь о том, что произошло. Самобичеванием делу не поможешь. Думай о чем-нибудь приятном! — Луиза поцеловала ее в щеку и добавила: — Мамочка!

Каролина стремительно вырвалась из кольца рук Луизы и повернулась к ней спиной. Послышался глубокий вздох, и в рубке наступила тишина. Луиза ушла.

Достав морскую карту, Каролина положила руки на штурвальное колесо. Осторожно отчалила от пристани и направила яхту по течению. Другие суда, кроме паромов на Юргорден и между Шепсбруном и Грёна Лундом, здесь не ходили. Она решила, что увеличит скорость, когда яхта минует Фьедерхольмарн. Пыталась сосредоточиться на мыслях по управлению судном, но это оказалось нелегко: последние события мелькали в памяти, как в калейдоскопе, душу теснили эмоции. На Каролину нахлынуло внезапно чувство отчаяния, и потекли слезы. Слава богу, никто не видит ее сейчас.

Войдя в каюту, Луиза поджала губы и сказала: «Давайте ни слова о Гайдне при Каролине, хорошо? С тех пор, как она вернулась, почти не вставала с постели. Чертовы музыкальные критики! С ней это впервые».

Рауль похлопал рукой по подушке рядом, приглашая Луизу сесть между ним и Анной.

— Мы все через это прошли, Лусс. То, что тебя не убивает, делает тебя сильнее.

Вошла Хелена, дольше всех сидевшая на палубе, пока осенний ветер не заставил присоединиться к остальным. Рауль подвинулся, освобождая Хелене место, но при этом даже не взглянул на нее. Закинув ногу на ногу, он склонился к Луизе с Анной: они обсуждали счетчики в стокгольмских такси. Хелена тоже вставила пару фраз, надеясь на ответ именно Рауля, но он промолчал и вообще вел себя отчужденно.

Анна, заявив, что устала, ушла в свою каюту, откуда вскоре донеслось ритмичное похрапывание. Хелена с Луизой обменялись взглядами и улыбками, Рауль тоже улыбнулся. Достал телефон и вышел на палубу, но спустя пару секунд вернулся и пояснил:

— Не ловит.

Луиза отправилась к Каролине. Сзади осторожно обняла за плечи подругу, и та, немного расслабившись после слез, положила голову ей на плечо.

На диване остались сидеть лишь Хелена и Рауль. Он посмотрел наконец на нее, во взгляде читалась усталость.

— Как дела дома? — спросил он сухо.

Хелена небрежным жестом открыла сумку и достала книгу:

— Тебе действительно интересно это знать, Рауль?

Ответа не последовало. Хелена уткнулась в книгу, чтобы не видеть его глаза, но строчки расплывались, смысл прочитанного оставался не понятым. Украдкой она стала наблюдать за Раулем: он, полностью уйдя в себя, что-то подчеркивал в нотах.