— Каролина — самое прекрасное событие в моей жизни! Мы… у нас так много планов на будущее! Не буду пока ничего рассказывать, Рауль. Хочу, чтобы она тоже присутствовала, когда стану делиться новостями.

Рауль вопросительно посмотрел на Луизу:

— Ты меня заинтриговала…

Луиза промолчала, хотя ее и распирало от желания все рассказать приятелю. Рауль нежно погладил ее по больной руке.

— Я вот о чем подумал… — В голосе явственно прозвучали тревожные нотки, отчего Луиза напряглась. — У твоего квартета хороший потенциал, и особенно теперь, когда с вами Каролина. Ее игра придала «Фуриозо» новое звучание. Но понимаешь…

— Да в чем дело?

Сложив руки на груди, Рауль сделал глубокий вдох.

— Очень советую тебе заменить альтиста. Хелена никуда не годится.

Луиза закусила губу, не зная, как ответить.

— Хелена — прекрасная женщина, — начала она, но Рауль перебил:

— Играет ужасно. Я не подозревал, что все настолько плохо.

— Уверен, что Хелена безнадежна? — Луиза почти прошептала эти слова. — Конечно, играет не так хорошо, как раньше. Она много работает в больнице, у нее не остается времени репетировать.

— Не согласен. Если хочешь быть музыкантом, время найдется. Камерная музыка, Лусс, не может быть хобби. Понимаешь, что я хочу сказать?

— А еще у нее семья… — пыталась смягчить удар Луиза. — У нее двое детей и муж, которых надо обслуживать. Гости, званые ужины. Не представляю, как она все успевает. Это сказывается на качестве исполнения.

Рауль молчал.

— Я не могу ее выгнать: Хелена — одна из моих лучших подруг. Она этого не переживет.

— Знаю. Но взгляни правде в глаза, Лусс. Если хочешь, чтобы о «Фуриозо» говорили и писали как о лучшем квартете — а это возможно, — рано или поздно тебе придется принять это нелегкое решение. Ты сама, как успешный музыкант, это понимаешь. Каролина с Анной тебе в этом не помощники, ты сама должна все взвесить! И я верю, ты найдешь в себе силы сделать это. — Рауль сделал глоток виски. — Конечно, когда представится удобный случай.

Луиза кивнула:

— Я поняла, Рауль. Подумаю. Но сначала нужно записать диск.

Рауль поцеловал подругу в макушку, и они обменялись понимающими взглядами.

* * *

В гостиной кто-то был. Хелена прислушалась: входить или незаметно уйти? Да с чего она взяла, что это Рауль? Сделала несколько шагов к двери — навстречу вышел он. «Все-таки это Рауль, — подумала Хелена, — я точно вычислила его здесь. Что ж, самое время начать игру по моим правилам. Дуэтом».

Сделав вид, что удивлена встрече, Хелена развернулась и пошла к входной двери.

— Хелена… — окликнул Рауль.

Она окинула взглядом помещение: никого, кроме них.

— Не сейчас, — прошептала она.

Подойдя к вешалке, начала одеваться, но в спешке надела сапог не на ту ногу. Ускользнуть от Рауля не удалось.

— Хелена, — повторил он завораживающим голосом и подошел к ней совсем близко. — Не хочешь сходить за дровами? Видела сарай? Очень впечатляющее сооружение.

Произнес все фразы таким тоном, словно это он стоял в верхней одежде и собирался выйти из дома, а не она.

— Отстань от меня.

Рауль стоял так близко, что в любую секунду они могли соприкоснуться телами. Это произошло, и он провел по руке Хелены кончиками пальцев. Хотя на ней и была надета шерстяная кофта из толстых ниток, помимо воли она вздрогнула от удовольствия.

— Хелена, — снова чувственно прошептал он, — ты почему такая упрямая?

Нет-нет, не надо встречаться с ним взглядом, предупреждала она сама себя. Самое лучшее — быстро исчезнуть отсюда, но это слишком похоже на бегство. Тогда что? Одеваться, не торопясь.

Хелена потянулась за курткой и с ужасом увидела, как Рауль тоже надевает пальто и ботинки. Говорить, что она передумала идти за дровами и хочет остаться в доме, слишком поздно: он догадается, что его избегают.

Хелена вздохнула, взялась за ручку двери, и в этот момент та открылась сама. На пороге стояла Анна.

— Привет! — обрадовалась она. — Куда это вы?

Хелена взяла инициативу в свои руки:

— За дровами. А не хочешь пойти с Раулем вместо меня?

— Конечно, — расплылась в улыбке Анна. — Там чертовски холодно, и камин надо затопить как следует.

Подхватив Рауля под локоть, Анна открыла дверь. Он обернулся на Хелену, и она отметила: взгляд незнакомый, странный, отчужденный.

Первые владельцы Свальшера в ненастную погоду обедали в просторной и богато отделанной столовой, а если было тепло и солнечно, стол накрывали в беседке среди зарослей сирени. Но спустя столетие, когда на остров приезжали не более десяти человек, трапезничали за дубовым столом в просторной кухне. Пожелтевшая настенная плитка не портила внешнего вида, а тяжелые медные кастрюли, висевшие на крючьях, хоть и нуждались в полировке, но свидетельствовали о преемственности поколений, традициях и солидности хозяев. Столы и стулья, очаг, плита, кухонная утварь — все было тяжелым, массивным и напоминало декорации к сказочным фильмам о принцах и принцессах. Каролина, которая крошила ароматные травы — тимьян и базилик, тоже сейчас смахивала на сказочную героиню Золушку. Пламя от зажженных свечей отбрасывало блики на стены и усиливало впечатление волшебства и нереальности происходящего.

Луиза, наблюдая за Каролиной, любовалась ею. Анна расставляла на столе тарелки, приборы, бокалы. Хелена, прислонившись к посудному шкафу с бокалом шардоне в руке, следила за точными движениями рук Анны. Как отметила с внутренним раздражением Хелена, у Анны отчего-то умиротворенный вид, на губах блуждает улыбка. Отойдя к окну, Хелена сделала глоток вина. За дверью раздались шаги Рауля. Хелена резко обернулась и почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Это нервы.

— Ах, так вы еду готовите, девочки? Я покорен, — с порога заявил Рауль.

При слове «девочки» Каролина фыркнула и пробормотала нечто вроде «чертов шовинист». Ее слова услышала Анна.

— Иди к нам, дорогой шовинист, — сказала она с улыбкой и скорчила рожицу Каролине, за что получила от Рауля поцелуй в щеку.

— Стенхаммар написал прекрасную музыку, ты согласен? — продолжала Анна. — Кто бы мог подумать, что ты согласишься играть с нами? Мы не выступали вместе тысячу лет!

— Разве?

— Ты забыл? Мы играли вместе на фестивале в Каннах. Луиза там была, твоя жена тоже. Мы завтракали каждое утро в беседке, увитой глицинией, с видом на Средиземное море… такая роскошь…

В кастрюле на плите что-то закипело, и, выпустив руку Рауля, Анна бросилась уменьшать огонь. Он встал с Хеленой у окна так, что сбежать ей не удалось: