Подумав о Сандре, Глэдис невольно нахмурилась. Интересно, где она сейчас? Как она могла так поступить с человеком, другом которого себя называла? У Сандры из-за ее несносного характера, непомерного гонора и себялюбия было мало подруг, и только Глэдис мирилась со всеми ее недостатками, внимательно выслушивала, старалась быть объективной. Ей казалось, что Сандра относится к ней если не с любовью, то по крайней мере с доверием и теплотой, и теперь не в силах была поверить, что она могла так бессердечно поступить с ней. Ведь Сандра, как никто другой, прекрасно знает о ее болезни, знает, что ей нельзя волноваться. Как же она могла устроить ей такое неожиданное приключение, хотя наверняка предполагала, что оно может плохо кончиться?

Глэдис покачала головой. Нет, Сандра конечно же не знала, что Джеффри умер, и, получив электронное послание от Джереми, подумала, что оно от мужа, и решила послать вместо себя бедную дурочку Глэдис. То есть, проще говоря, подставила ее. Интересно, что было в том послании? Думая, что ее вызвал муж, решила, что Глэдис ничто не угрожает, ведь он слепой? Или, наоборот, испугалась и нашла подходящего козла отпущения – вернее, козу! – в лице Глэдис Рейли? В любом случае это был злонамеренный поступок, иначе она не отключила бы телефон и не скрылась бы на время.

Вздохнув, Глэдис взяла щетку для волос и стала причесываться. Бледное отражение с большими серыми глазами смотрело на нее из зеркала. Она состроила себе рожицу. Завтра ей придется во всем признаться Джереми Гамильтону. Конечно, приятно хотя бы иногда притвориться, что ты такой же здоровый и полноценный человек, как все, но долго это не может продолжаться. Завтра она покажет свои лекарства Джереми, и он убедится, что она не Сандра. И ты перестанешь его интересовать, с грустью и каким-то сожалением подумала она.

Решив пока не ложиться, Глэдис присела на край кровати и прислушалась к тишине, царившей вокруг. Дождь почти прекратился, и только ветер шумел за окном. В ее городской квартире никогда не было такой тишины, а здесь на мили вокруг, возможно, не встретишь ни одной живой души, и Глэдис стало даже немного не по себе.

Значит, вот здесь Сандра жила с Джеффри Гамильтоном? Не дом, а целый особняк. Музей. Красивый, но пустой и унылый. Если бы это был мой дом, неожиданно подумала Сандра, я наполнила бы его звуками музыки и цветами.

Глэдис вздохнула, поднялась и выключила верхний свет, оставив зажженной только прикроватную лампочку, иначе было бы совсем уж темно и жутко.

Она снова прислушалась. Из-за дверей не доносилось ни звука. Может, Джереми уже лег спать? Глэдис снова взглянула на халат и решила, что спустится в нем. Не одеваться же ей только для того, чтобы выйти на каких-то пять минут.

Решив еще немного подождать для пущей верности, она забралась на кровать с ногами и обхватила руками колени. В груди была тянущая боль, не сильная, но ощутимая. Да, без лекарства ей явно не обойтись.

Просидев так еще минут пятнадцать, она решила, что пора, спустила ноги с кровати и прошла к двери. Выйдя из спальни, Глэдис двинулась по коридору и спустилась по лестнице в холл, где горела настенная лампа. Дверь в библиотеку была открыта, там еще догорали угли в камине, и она быстро отыскала свою сумку, которая так и лежала там, где она ее оставила, – на стуле. Быстро достав пузырек с таблетками, она подошла к подносу с напитками, плеснула в стакан немного воды и проглотила лекарство. Снова спрятав таблетки в сумку, вернула ее на место, чтобы не вызвать подозрений, и пошла обратно.

Она уже выходила из библиотеки, как вдруг зажегся яркий верхний свет, и Глэдис от неожиданности на мгновение зажмурилась. Открыв глаза и подняв голову, она увидела наверху лестницы Джереми Гамильтона. Это было последней каплей, – снова столкнуться с ним! – и она обессиленно ухватилась за перила.

С приглушенным проклятьем он сбежал по лестнице к ней и, не успела она ничего понять или возразить, подхватил на руки и понес наверх.

– Что… что вы делаете? – ахнула она, уставившись в его насмешливое лицо и пытаясь собрать в кучу разбегавшиеся мысли.

– Это я у тебя должен спросить, – ответил он. – Я услышал какой-то шум и решил посмотреть, в чем дело. Может, и вправду старина Джеффри пришел попугать тебя? – с явной издевкой проговорил он.

Он внес Глэдис в спальню и, поставив на пол, оглядел с ног до головы, затем насмешливо вскинул бровь.

– А ты, я вижу, неплохо тут освоилась. Тебе идут мои вещи.

Глэдис вспыхнула до корней волос, даже не подозревая, насколько привлекательно и соблазнительно выглядит в этот момент.

– Если вы имеете в виду халат, – пробормотала она, – мне просто больше нечего было надеть. Ведь вы не разрешили мне взять мои вещи из машины.

– Да я не против, – хмыкнул он. – Хотелось бы только знать, что же все-таки ты делала внизу. Что-то искала? Или пыталась сбежать? Если так, то не трать понапрасну время. Все двери запреты, и ключи у меня.

Глэдис изумленно воззрилась на него.

– Вы действительно думаете, что я могла сбежать в халате и босиком?

– Тогда зачем ты рыскала по дому?

– Я не рыскала! Мне просто нужно было взять… аспирин.

– Ах аспирин. Как все просто и правдоподобно. Почему же я тебе не верю, а?

Глэдис разозлилась. Ну сколько можно?

– Верите вы мне или нет, мистер Гамильтон, мне абсолютно безразлично. А сейчас, если не возражаете, я хотела бы лечь спать. – Она надеялась, что ее голос прозвучал увереннее, чем она себя чувствовала.

– Ничуть не возражаю, – усмехнулся он и бросил многозначительный взгляд на кровать. – Только вначале я хотел бы… забрать свой халат.

Глэдис возмущенно ахнула.

– Вы… вы…

– Ублюдок? Подонок? Негодяй? – глумливо подсказал он. – Вы совершенно правы. Итак, дорогая, я жду.

Глэдис нервно сглотнула. Она-то, наивная, думала, что ее унижениям на сегодня пришел конец. Как она ошиблась! Похоже, самые ужасные он приберег напоследок. Что ж, она не доставит ему удовольствия увидеть, как сильно страдает ее гордость, ее природная стыдливость.

Дрожащими пальцами Глэдис начала развязывать пояс. Справившись с этой задачей, повернулась к нему спиной и, сбросив халат на пол, не слишком грациозно забралась под одеяло.

– Спасибо. – Он поднял халат, но не отошел от кровати, и Глэдис, вцепившись в край одеяла, натянула его до самого подбородка, чувствуя, что непрошеное возбуждение вновь овладевает ею. – Что ж, тогда спокойной ночи.

Она кивнула, не доверяя своему голосу.

В его глазах промелькнуло любопытство.

– Неужели испугалась? – насмешливо протянул он. – Или это тоже игра. Должен сказать, что изображать стыдливую девственницу у тебя здорово выходит. Так правдоподобно. Если бы я не знал, кто ты на самом деле, то мог бы клюнуть на эту удочку.

Глэдис прикрыла глаза, надеясь, что произойдет чудо и он исчезнет. Но он не исчез. Она почувствовала, как прогнулся матрас с ней рядом и поняла, что ее мучения еще не закончились, они только начинаются.