Где бы и как у Дианы Сергеевны получилось начать в одиночку и «сразу с электричества» – вопрос теперь навсегда риторический. В реальности ей выпала Светлана, которая на определенном жизненном отрезке сыграла для неё, если хотите, «сталкерскую» роль. А затем, словно невзначай, стала только частью, заметной, но частью арбенинского пейзажа. Одним из приятелей «снайперш» их раннего питерского периода был Михаил Старый, вдохновитель творческой группы «Спи дедъ». «Это Миша придумал фирменный логотип «Ночных Снайперов», – говорит Диана. – У него с друзьями была своя тусовка, панковская такая. Брутальные чуваки в больших, тяжелых ботинках…» Спустя много времени после расставания Дианы и Светы, Старый поделился с одним из интернет-порталов поклонников «НС» своим восприятием «снайперского» альянса: «…кто-то соглашается быть ведущим, кто-то ведомым. Диана более импульсивная, Света более мягкая, и она старше. Когда двум людям надо жить друг с другом, где-то один уступает, где-то другой. Просто Диана… у нее, например, больше песен было…»

«Я по натуре не тот человек, который давит, вытесняет, – считает Арбенина. – И не задумывалась, почему у нас с Сургановой складывалось так, а не иначе. Мы никогда ничего специально не решали. Я лишь брала гитару, пела одну песню, другую, третью. Потом у меня их появлялось все больше. В итоге в нашей программе остались, по-моему, три ее песни, остальные – мои».

Репертуарная диспропорция в «НС» возникла быстро и к началу «нулевых» достигла предела. Если в «Рубеже» (2001) ещё нашлось место одной песне авторства Сургановой, то в следующем альбоме, «Цунами» (2002), таких не было вовсе. А потом она и группу покинула. Прямо-таки аллюзия с барреттовской историей в «Пинк Флойд» рисуется.

Хотя у Светланы, разумеется, свой взгляд на вещи. В моей радио- и телепрограмме «Воздух» она сказала (когда я упомянул о сложившейся «иерархии» в «Снайперах»): «Меня еще никто не задвигал и не привлекал в свой проект. Как-то получалось, что всегда я кого-то и что-то двигала».

Однако вернемся в разгар 90-х. Там Диана и Света ещё сохраняли лидерский паритет и жили в унисон. К их выступлениям в арт-галереях и квартирникам добавлялось все больше концертов в питерских клубах: «Засада», «Романтик», «Добролёт», «Белый кролик», «Тоника», «Перевал» и других. Доводилось им поиграть и на небольших акустических рок-фестах, скажем, на «Бабьем лете». На одном из таких мероприятий у «Снайперов» появилась временная мужская ритм-секция из барабанщика Алексея Иванова и басиста Юрия Дегтярева, участников питерской команды «Союз коммерческого авангарда». Стараниями друзей девушки порой музицировали даже в Европе. Например, в ноябре 1996-го они выступали для учащихся Den International Hojskole в датском Орхусе. «Наша подруга Ольга Гусева тогда мыкалась по Петербургу, занималась разными делами и постоянно витала в облаках, – рассказывает Арбенина. – В какой-то момент она познакомилась с Андреем Домбровским, педагогом и заметной персоной, вращавшейся, кажется, в кругах уровня питерской мэрии. Он организовал экспериментальную школу для тех, кто в свои 30–40 лет хочет сменить профессию. В неё по обмену опытом приехали датчане, а потом состоялся ответный визит наших в Данию. Нас вписали в эту поездку, по-моему, чтобы мы аккомпанировали участникам делегации. Они в ходе визита в том числе и пели. У них целый песенник со всемирными хитами был. Говорили, например: открываем песню № 24, а это – Let’s my people go, и мы подыгрывали. Свое мы с Сургановой тоже исполняли. Но это были не «снайперские» сольники, и не гастроли».

Диана и Ольга Гусева, 1994

Как большинство начинающих музыкантов без собственного менеджмента, «снайперши» откликались на любую возможность показать себя, будь то выступление на чьей-то персональной выставке, участие в музыкальном телеконкурсе («НС» отметились в проекте «Весь Петербург») или городской акции, такой, как суточное шоу «Невский десант» у Петропавловской крепости. В это же время «снайперские» вещи начали проникать в развивающийся Рунет, а вышеупомянутые активисты из «Спи дедъ» собственными силами издали два поэтических сборника Дианы и Светы – «Цель» и «Дрянь». Наконец, в дефолтовом августе 1998-го (ранняя «снайперская» биография удивительно коррелирует с отечественными финансовыми катаклизмами) дошло дело до первого (и сразу двойного) студийного магнитоальбома «НС» – «Капля дегтя/В бочке мёда», записанного и сведенного в студии концертного зала лектория питерского зоопарка и выпущенного питерской же компанией Caravan Records. Дебютный релиз двух студенток открывался бодрящим заявлением «жить осталось чуть-чуть…» из Дианиной песни «Русский пассажир», хорошо знакомой завсегдатаям магаданского «Империала».

Первый альбом «НС»

Засветиться с этим материалом на всю страну «Снайперам» не удалось, но городские радиостанции потихоньку начали ставить некоторые их песни в эфир, и в масштабах Питера и окрестностей определенная узнаваемость у дуэта возникла.

Во второй половине 90-х поменялось и петербургское пристанище Дианы. Её следующая коммуналка располагалась почти у Невского проспекта, в доме № 4 по улице Плеханова, которой в 98-м вернули старое название – Казанская. Ради фактологической красивости замечу, что в двадцатых годах того же века в этом доме недолго жила Анна Ахматова. У «Снайперов» (а Светлана тоже провела в квартире «на Плеханова» немало времени) соседи были уже не ахматовского калибра, зато «веселые». «В одной комнате – мужик из Беларуси, в другой – украинские строители». Хотя эпицентром веселья являлись сами создательницы «НС» и их разнообразные друзья и знакомые, регулярно тусившие на «снайперском» флэту № 22. Мама Дианы при первом посещении сей обители испытала не менее сильные чувства, чем в тот момент, когда ее дочь убежала с Крайнего Севера. «Пусть мы тогда в Магадане расстались довольно жестко, общение восстановили быстро, – говорит Галина Анисимовна. – Преимущественно переписывались. Телефонные разговоры стоили дорого. Когда я перешла из газеты на ТВ, появились командировки в Москву. По пути старалась заскочить к ней в Питер. Впервые попав в питерскую коммуналку, где она жила, я не просто ужаснулась, а словно в какой-то мрак погрузилась. У нас дома всегда чисто, уютно, все на своих местах. А там по столам бегали тараканы. Поразила смена её образа жизни! Мой такой домашний когда-то ребенок находился в какой-то странной обстановке. Достоевщина! Увидев эту картину, на следующий день после приезда пошла в Казанский собор и покрестилась. Подумала: буду молиться за то, чтобы у неё все было хорошо. Вдруг моя вера ей поможет. Но вернуться домой, в Магадан, я ей больше не предлагала. Она ушла от меня надолго».