«Финансовые сложности тогда действительно возникли чувствительные, – говорит Галина Федченко. – Мой муж, с его врачебной зарплатой, я – со своей журналистской. Основной пищей были американские куриные окорочка. Гуманитарная помощь перестроечной России. Однажды, помнится, сварила из них очередную большую кастрюлю супа и случайно как-то эта кастрюля упала со стола и разлилась. Это была катастрофа!

Нас пятеро – мы с мужем, Диана, Света и брат Дианы, наш сын, первоклассник Антон.

Тогда я уже работала заместителем главного редактора газеты «Территория». Из «Магаданской правды» я ушла в 1991-м, сразу после ГКЧП. Так вот, девчонки подрабатывали у нас в газете курьерами, и все же это не спасало финансовую ситуацию. Тем более что Свете надо было возвращаться в Питер, там неоконченный институт, там мама, кстати, прекрасная мудрая Лия Давыдовна, там друзья Светланы. Но на авиабилет, чтобы вернуться по-прежнему не хватало. И выход нашёлся, как часто бывает, когда уже остаётся даже не надеяться, а тупо ждать. Казино-ресторан «Империал». Его владелец мой хороший знакомый. Я как-то обмолвилась об этом. И девчонки уже через день появились на сцене, вызвав восторг публики. Благодарной, надо сказать. И не только в переносном смысле.

«Ночные Снайперы», 1994

«По-моему, «Империал» ещё лишь готовился к открытию, когда мама каким-то чудом нас туда определила на работу, – продолжает Диана. – Она же всех в Магадане знала, была там журналистом номер один. А нам хотелось хоть где-то получать какие-то деньги, уже не только ради покупки авиабилетов, а просто потому что есть нечего. И мы в итоге дали в этом казино полсотни выступлений».

«За полгода в казино на билеты в Петербург мы так и не заработали, – призналась Сурганова в давнем интервью питерской газете «Смена». – В «Империале» был итальянский шик, высокие стулья, крахмаленные скатерти… Туда приходили толстые мужчины пятидесяти лет в шикарных костюмах, а мы – две шпингалетки, пели им песню «…жить осталось чуть-чуть…». Как можно такой репертуар в казино слушать – загадка!»

«Нам тогда просто повезло с этой работой, – говорит Арбенина. – Да, мы не группа «Блестящие» или «Стрелки», но нас в «Империале» все же принимали именно с нашим творчеством. Мы исполняли то, что постоянно играли несколькими месяцами раньше на квартирниках в Питере. «Империал», к слову, необычное было казино – без рулетки. Кажется, какие-то игровые автоматы стояли, ещё что-то, а основной упор делался на ресторан со сценой.

Программа начиналась ближе к полуночи с нашего 45-минутного сета. Затем выходило кабаре – с перьями, канканом. А мы шли за кулисы пить брют. Я с тех пор его ненавижу, потому что в «Империале» был только этот напиток, и в диком количестве! Домой возвращалась часа в три ночи. А утром нужно идти на пары в университет. Это была моя Голгофа. Холодный Магадан. Воздух висит. Мороз за пятьдесят. Утренняя темнота – вытягиваешь руку и не видишь собственных пальцев. Кошмар-кошмар!»

Ситуация для Дианы постепенно становилась патовой. Что ни делай, все приносило дополнительные проблемы, но не приближало к Питеру. Вписалась в «Империал» – денег на авиабилеты все равно не собрала, а учиться в универе стало сложнее. Открыла матери свои планы – получила конфликт. Причем Галина Анисимовна не просто разошлась с дочерью во взглядах на будущее, она почувствовала себя обманутой, если не сказать – преданной.

«После отъезда в Питер наши отношения, которые всегда были тёплыми, заботливыми, очень близкими, разладились. Но даже и тогда у нас не возникало жестких разногласий. Но в какой-то момент мне стало ясно, что приезд Светы будет иметь какие-то последствия. Да, появились классные песни, девочки стали заявлять о себе на магаданской сцене как гармоничный, в чём-то уникальный дуэт. Но могла ли я предположить, что дочь бросит университет, где ей прочили замечательное будущее? И когда она заявила, что уезжает в Питер, не окончив третий курс Магаданского международного университета, мы с мужем, конечно, были в шоке. Растерянность, ярость, жалость, страх – вся гамма чувств! Но она уехала. И мне кажется, я тогда на 150 лет вперед слёз пролила».

Диана, 1994

«Снайперская» пара отчалила из Магадана менее чем за месяц до наступления календарного лета. С этого мгновения девушки существовали абсолютно по-менестрельски. У них не было и не предвиделось спонсоров, покровителей, эффективных продюсеров, на которых порой везло другим рок-певицам «девяностых». Не было своего «звукача» (звукорежиссера), аранжировщика, хотя бы минимального аккомпанирующего состава музыкантов. Никто не ждал Диану и Свету (ну, разве что питерские друзья) в российских столицах. В общем, они были просто вдвоем. С гитарой и скрипкой. И еще с названием – «Ночные Снайперы», вылупившимся из вопроса таксиста в морозном Магадане. Тормознув машину поздно вечером у пешеходной «зебры», водитель обратил внимание на двух переходивших улицу девчонок. Их лица почти скрывали шарфы и капюшоны, а в руках они держали два разнокалиберных футляра с музыкальными инструментами (но в ночи-то колымской можно подумать разное). «Девушки, вы на охоту или с охоты?» – поинтересовался водитель, приоткрыв дверь своего автомобиля. Диана со Светой улыбнулись и поняли, как будет называться их дуэт. Они – не охотницы, скорее снайперы. А поют (на тот момент в «Империале») по ночам.

Каждый виток своей будущей известности и материального благополучия им предстояло обеспечить только собственными сочинениями. Даже из Магадана они непонятно когда бы и как уехали, если бы не сверкнули на региональном туре Всероссийского музыкального конкурса «Студенческая весна». То, что не получилось накопить выступлениями в казино, досталось Диане и Свете в виде конкурсного приза. «На материк», а именно в Самару (где проходил финал «Студенческой весны»), их отправили за счет арбенинского вуза как лауреатов местного, магаданского отбора. Из Поволжья (по сравнению с Колымой) до Питера было почти рукой подать…