Легенда о жизни и смерти Йимы чрезвычайно показательна в отношении тех перемен, что происходили в сознании архаического человека. Как мифическая фигура Йима – типичный первопредок и культурный герой, дарователь материальных благ и знаний. Образы подобных первопредков возникали в архаическую эпоху, когда во главе социума стояли не вожди, а духовидцы – шаманы. И Йима именно такой шаман, чья деятельность направляется знанием, но не силой. Такой, как греческий Прометей или ветхозаветный Моисей.

Оба эти персонажа плохо кончили: Прометей возымел кару от Зевса, Моисей – тому есть глухие упоминания в Книге Осии, – возможно, был убит соплеменниками на ближних подходах к Ханаану во время стоянки в Кадеш-Барнеа. Эти смерти закономерны. Время духовных вождей уходило, на смену ему шло время людей дела и силы – вождей. Так и Йима пал от руки неведомого вождя: необязательно был умерщвлен, но «задвинут» на второй план; сила физическая не уничтожила, но напрочь оттеснила силу духовную.

Патриархат, формировался в различных условиях, но наиболее быстро в экстремальных, какие возникали при миграции племен. Патриархальное общество было суровым, жестким, даже жестоким. Свидетельством мужской гегемонии служат многочисленные находки в раскопанных археологами захоронениях. Теперь мужчин хоронят отдельно от женщин, наряду с бытовыми предметами в могилах почти всегда встречается оружие, над вождями насыпают курганы, а в качестве эскорта их сопровождают умерщвленные жены, наложницы и слуги.

Для патриархального общества обыкновенны войны как вернейший и надежнейший способ разрешения конфликтов и обретения дополнительных благ в виде материальных ценностей и иноплеменных рабов. Обыденность насильственной смерти подтверждается страшными находками – цитирую: «В Тальхейме, к востоку от реки Неккар (Юго-Западная Германия), на месте поселения культуры линейно-ленточной керамики найдены останки 34 убитых – мужчин, женщин и детей; их тела были свалены в яму. По крайней мере 18 черепов проломлены сзади или сверху ударом каменных топоров или кремнёвых наконечников: эти люди были убиты сзади, может быть, когда они пытались бежать» (М. Гимбутас).

Патриархальному обществу свойствен иной вектор экономики: если минойцы и иже с ними, как ни назови это общество – гиланическим, партнерским либо матриархальным, – скотину имея, все же обеспечивали потребление за счет земледелия, патриархальные племена добывали пропитание почти исключительно скотоводством. Именно количество скота было мерилом богатства.

Почитание Богини-Матери сохранилось, но ее понизили в ранге, провозгласив верховенство Небесного Отца – бога Неба и Солнца, супругой которому назначили прежнюю Великую Богиню. Бог сияющего Неба был един для всех праиндоевропейцев и прозвание имел одно, о чем свидетельствует близость имен богов: греческий Зевс, римский Дий, балтийский Диевас, также англосаксонский Тиу, скандинавский Тюр, германский Тивиас. Потом появились Юпитер и Митра, Перун и Один. Появились и верные помощники властелина Солнца и Неба – боги войны и охранители Матери-Природы, еще дальше отодвинувшие от утраченного трона Великую Богиню.

Бог Неба представал пред людьми на огненном жеребце, с мечом в руке в сиянии солнечного нимба. Он и был воплощением Солнца.

Переход от почитания Луны к поклонению Солнцу был долог и занял не одно столетие и даже тысячелетие. Человек издревле признавал Солнце сакральной силой, но воспринимал его подчиненным Луне. Именно это подчинение символизировали рождающиеся и умирающие боги, что в новом облике восходили каждое утро на небосклон, подменяя изо дня в день меняющую свой лик Луну. Именно в новом облике, ибо когда человек начал воспринимать Солнце как неизменное, он начал постигать ту великую мысль, что Солнце – выше, могущественнее Луны, что оно вечно, ибо не изменяет своему круглому лику, а умирает лишь на считанные мгновения, ужасающие человека, – во время затмений. Солнце постепенно превращалось в явление – единственное и неизменное и отождествлялось с абсолютным бытием.

На первой стадии почитания человек поклонялся Солнцу как «рыжему орлу», почитая светило в виде крылатого диска. Египтяне почитали крылатое Солнце под именем Гора, аккадцы – Ашшура, шумеры – Шамаша, хурриты – Шимиге, иранцы – как Хварно, индоарии – как птицу Гаруду. На смену лунным культам постепенно шли, покуда еще не заменяя их, но постепенно вытесняя, солярные, причем Солнце далеко не всегда воспринималось светлым, но порою и черным: Белому богу нередко сопутствовал Черный бог, сопровождавший в иномирье души павших героев.

Именно героев, ведь вместе с переносом поклонения с Луны на Солнце происходил перелом общественного сознания и всего общественного уклада. На смену внеисторической Архаике шел героический век, открывающий дверь цивилизации, век, когда общество раскололось не только по гендерному признаку, но еще и кастово.

Минуло более столетия с тех пор, как начались споры по поводу того, какой именно регион следует считать местом происхождения индоевропейских племен.

Поначалу велась речь о трех прародинах: в Малой Азии, на Балканах и в Центральной Европе. Но сейчас на этот счет существует уже более двух десятков гипотез.

Исследователь проблемы В. А. Софронов в своей работе «Индоевропейские прародины» высказывает предположение о существовании четырех прародин: карпато-полесской, восточно-средиземноморской-малоазийской, балкано-дунайской, позднеиндоевропейской, – но, кроме того, приводит еще великое множество гипотез.

В Азии в различное время на роль прародины «выдвигались» семь регионов: Индия, Гималаи, Средняя Азия, Передняя Азия, Месопотамия, Ближний и Средний Восток, Малая Азия, близ Армянского нагорья. В общем, перебрали все, не добравшись только что до Китая!

В Европе прародину искали повсюду от Западной Франции до Урала – в Восточной Европе (несколько гипотез), в Западной Европе, в Северной Европе, в Поволжье, между Средиземноморьем и Алтаем, в Причерноморье, в русских степях, в Северо-Восточной Европе, в Северо-Западной Европе, в Центральной Европе, к северу от Балкан, в Альпах и Пиренеях… Не повезло оказаться в числе претендентов на прародину разве что Исландии, но уж больно далеко, да и холодно! Наконец, следует упомянуть «симбиотическую» концепцию Иванова – Гамкрелидзе об общей прародине на территории Армянского нагорья и прилегающих к нему регионах и вторичной прародине древнеевропейских индоевропейцев в черноморско-каспийских степях.

Если обобщить все эти пространственные метания, приходим к трем основным точкам зрения по поводу прародины наших далеких предков. Яяфетиды – иначе праиндоевропейцы: себя они, верно, именовали просто людьми – вышли 1) из Передней Азии, 2) из Северной Европы, 3) из причерноморских и предкавказских степей.

Вероятно, сторонники скандинавской теории праареала праевропейцев правы, но ровно наполовину, ибо вторая доля истины пришлась на их оппонентов, «поселивших» праевропейцев в причерноморских степях.

Говоря о покинутом рае на севере, мы вряд ли, однако, должны вести речь о Скандинавии; скорее, это был все-таки Западный Урал. Отправившись оттуда примерно в середине V тысячелетия до н. э., индоевропейские племена достигли юго– востока Европы – региона к северу от Черного моря и Кавказа. Здесь возник новый ареал обитания, своего рода «полурай», где «вызревали», проклевывая скорлупу единой общности, отдельные этносы.