первом курсе, когда ИГИЛ10 только начинало свою "активную международную деятельность", когда начали случаться первые теракты и первые рассылки по соцсетям из серии "Осторожнее завтра!!! Моя мама работает в ФСБ, завтра будет теракт!", я очень боялась, до дрожи в рёбрышках.

Помню, каждую первую пару моим первым делом было подбежать к ней и обнять, чтобы убедиться эмпирически, что она доехала и что с ней всё хорошо. Она смеялась, ей это всё казалось большой глупостью. А я сходила с ума, когда она просыпала первую пару, и обновляла, как бешеная, то новости, то её страничку вк, дожидаясь онлайна, потому что тогда казалось, что лучше взорваться самой, чем сидеть на паре и смеяться с друзьями, а потом узнать, что именно в этот момент её душа расставалась с телом. До сих пор страшно это вспоминать.

___

Апрель 2017, случайная встреча в метро во время полугодового взаимного бойкота:

– Только не думай, что я за тобой слежу

– Ты меня напугала

– Если хочешь, я могу уйти в другой вагон

– Как хочешь

– Я правда за тобой не слежу, я на танцы еду

– Они не в центре?

– Нет. А ты куда?

– Я к подруге. Надеюсь, она меня чем-то накормит

– Почему ты смотришь на свои волосы?

– Да что-то слиплись

– Нормальные волосы, красавица

___

Я понимаю, что я бы зависла на ней, в каком бы теле она не была: и если бы она была дряхлым стариканом, и инвалидом без конечностей, и деревенским алкоголиком, и маленькой соседской девочкой. Мне всё равно, сколько в ней будет килограммов: 50 или 100. Это настолько неважно, что я удивляюсь, как люди могут придавать этому значение.

___

Чтобы понять её, я начинаю танцевать, потому что рацио бессильно.

___

Когда я пытаюсь кому-то объяснить наши взаимоотношения, то меня не понимают, потому что получается неизбежное упрощение, от 100% происходящего остаётся 20%, и всё кажется таким простым и очевидным. Но если бы это было действительно так, я бы не тонула уже третий год в этом океане сансары, всё больше и больше беспомощно запутываясь и захлёбываясь в солёно-горькой воде.

Иногда мне кажется, что я умру в воде. Или утонула когда-то в прошлом. Но если в детстве я боялась этого, то сейчас я уже натренирована и привыкла.

___

В первый раз за последние три года золото листьев за окном не перекликается с её пальто, бликами в глазах и волосах и с её маленьким золотым колечком на безымянном пальце, мне странно.

___

Её настроение постоянно не совпадает с моим. Иногда я бываю супер серьёзной, а она внезапно ложится на стол и предлагает в таком положении учить испанский. А когда я наконец-то решаю, что было бы здорово выучить испанский вот прямо сейчас, – вокруг неё невидимые мраморные стены.

___

OST «Секунда до…» – Моя планета не Земля

Эту песню я слушала с пёрышками в волосах, когда в марте из-за нестабильного режима дня у меня начались проблемы с желудком. По случайности именно в эти дни мы с ней жутко поругались, и я была совсем выбита из колеи. На следующий день меня увезли в больницу прямо после среза по конституционному праву РФ. Вместе с восстановлением режима и пюреобразным питанием прекратились и боли в желудке, но меня боялись выписывать, потому что уровень лейкоцитов в крови был чрезвычайно повышен. Это указывает либо на воспалительный процесс, либо на стресс, но каждый раз, когда меня спрашивали: "А может ты из-за чего-то переживаешь?" – я улыбалась: "Да вы что! Из-за чего? У меня всё отлично!" Выровнялся уровень лейкоцитов лишь через две недели после выписки.

Спустя полгода мы разговаривали с ней о чём-то отвлечённом, и тут она выдаёт: "А помнишь, когда ты в психушке в марте лежала?" Моей реакцией было просто: "ЧТО?!" Оказалось, и такое бывает: без меня меня женили.

___

Как-то, переживая из-за неё, я потеряла за ночь 2,5 килограмма. Мои рёбрышки тряслись так, что я не могла их успокоить, даже свернувшись в клубочек под четырьмя одеялами и пледами.

___

"Одержимая", 1981:

"Только так она поймёт, сколько в ней имеется воли и ярости, чтобы сказать: "Я! Я могу так же! Я могу лучше! Я лучше всех!" Только так она добьётся успеха! Меня этому никто не учил. Никто меня этому не учил. И если я с тобой, то только потому, что ты говоришь за меня: "Я". Потому что ты говоришь мне: "Я".<…>

Дело в том, что… Я не могу существовать сама по себе, потому что я боюсь себя, потому что я и есть орудие собственного уничтожения. Потому что… Потому что я… Добро – это всего лишь отражение зла, ничего больше".

___

Один из моих самых любимых фильмов – "Одержимая" Анджея Жулавского, 1981 года. Раньше, когда я смотрела этот фильм, у меня была чёткая ассоциация, что она – это Анна, главная героиня. Если хотите понять, почему, посмотрите этот фильм дважды – он стоит того (при первом просмотре не понимаешь, что происходит, а во второй раз картина становится более или менее завершённой). Но пока я пишу этот текст и пытаюсь распутать свои намертво сцепившиеся чувства и мысли, я наконец-то понимаю, что я – это та же Анна, только с другого ракурса. И все реплики Анны под разным соусом могли бы сказать от своего лица мы обе.

Я всегда обеляла себя, но если копнуть глубже, между мной, ней и Анной нет никакой принципиальной разницы. Легче думать: "Я хорошая, я не такая", – и перестать думать, перестать изучать себя. А если наконец решиться и, прорвав плоть, поднести зеркало к настоящей себе, отражение может тебе очень даже не понравиться – ты сам себя не узнаешь.

Каждый человек тайно или явно считает, что именно он экстрасенс, именно он достоин особой любви судьбы, именно он особенный. Вся между нами разница, если опираться на слова Анны, что она бы сказала открыто: "Бог во мне, примите это", – а я бы думала так, но никому бы об этом не говорила, втайне наслаждаясь своим превосходством. Я даже не могу сказать, что это грязно, потому что это просто человеческая природа как она есть.

___

Из «Одержимой»:

«– Ты веришь в Бога?

– В Бога?

– Он во мне. Возьми меня»

«Всё будет так, как ты захочешь. Не нужно говорить,