Единственным ее утешением было то, что брат никогда не подозревал о ее роли в побеге этих жестоких пленников. Бойд сдержал слово: он сделал так, что все думали, будто один из его людей одолел солдат и потом освободил его; он не убил ни одного из людей ее брата. По иронии судьбы, именно это больше всего беспокоило сэра Клиффорда. Почему один из самых жестоких воинов Шотландии не убил его людей, когда ему представился такой шанс? Особенно если учитывать, что Бойд не чурался расправ. Брат не любил противоречий и загадок, и долгие годы Розалин жила в страхе, что он обнаружит ее участие в побеге.

Поймать Бойда стало делом чести для Клиффорда. То, что он однажды держал в руках одного из самых жестоких призраков Брюса и позволил ему ускользнуть, стало единственным пятном на его безупречной репутации.

Роберт будет в ярости, если когда-нибудь узнает правду. И что еще хуже, он будет разочарован, а этого Розалин не сможет вынести. Брат был единственным близким ей человеком, и его одобрение, его любовь значили для нее все. Он никогда не узнает, что она сделала.

– Я надеюсь, они попробуют напасть, – сказала Мэг. – Тогда папа убьет их, отрубит им головы и насадит их на колья у ворот. И все будут видеть их, заходя в замок, и знать, что мой папа самый великий рыцарь Англии. Нет! – Она обернулась, и Розалин увидела ее маленькое суровое личико. – Во всем христианском мире!

Роджер рассмеялся, снова потрепал сестру за волосы и ускакал вперед, чтобы присоединиться к своим друзьям. Розалин надеялась, что на этом все закончится, но, к несчастью, мужчины продолжали рассказывать о самых ужасных деяниях, которые приписывали Черному Дугласу и Робби Бойду. История, известная под названием «Кладовая Дугласа», была самой ужасной. Все мужчины были убиты, сброшены в подземелье башни и сожжены. Розалин содрогнулась. Как мог человек с мальчишеским прозвищем Робби делать такие ужасные вещи? Это не могло быть правдой.

В конце концов она попросила Роджера прекратить эти рассказы, чтобы не расстраивать сестренку. По правде говоря, эти истории расстраивали ее саму. Мэг, которая впитывала каждое слово, попыталась возразить, но Розалин отвлекла ее, разрешив ей подержать поводья некоторое время и показав, как легкими движениями рук управлять лошадью.

Они доехали до деревни меньше чем за полчаса. Пока Розалин, Мэг и два воина, которые сопровождали их, остались изучать многочисленные кибитки, выстроившиеся вдоль главной улицы деревни, Роджер и остальные люди Роберта поехали к замку, чтобы встретиться с начальником гарнизона и обсудить то, что они обычно обсуждали: войну и Роберта Брюса.

Утро было прохладное, и становилось все холоднее. Небо затянули серые облака. Хотя Розалин и Мэг были одеты в плащи с капюшонами, Розалин решила купить два шерстяных пледа, чтобы не замерзнуть на обратном пути в Бервик.

Поскольку время встречи с Роджером и остальным сопровождавшими их приближалось, Розалин быстро выбрала два пледа, сотканных из голубой, зеленой и серой пряжи. Только она успела свернуть их, как раздался странный крик. Она не обратила бы на него внимания – ярмарки всегда были очень шумными, – но что-то в этом крике заставило ее похолодеть. Мэг, должно быть, тоже почувствовала нечто необычное:

– Что это было?

Они оказались в самом начале деревенской улицы, и из-за толпы и кибиток им не было видно то место, откуда донесся крик.

– Не знаю, малышка. Возможно, ничего особенного.

Но это оказалось именно особенным. Не успела Розалин произнести эти слова, как раздались новые крики. И через мгновение и без того оживленная и заполненная людьми торговая улица превратилась в столпотворение.

Розалин схватила за руку женщину, пробегавшую мимо них.

– Что случилось? – спросила она.

Лицо женщины было белым от страха.

– Нападение, миледи! Мятежники устроили набег на ярмарку!

Ошеломленная, Розалин немедленно выпустила ее руку, и женщина исчезла в толпе людей, которые заполонили улицу и бежали по направлению к ним. Это не мог быть набег. Посреди белого дня? В Норхэме? Даже шотландцы не посмели бы так презирать власть ее брата. Но они посмели. Господи, что же делать?

Розалин застыла, никогда в жизни не испытывая подобного страха. Крики «Пожар!» только усилили этот страх.

Внезапно она почувствовала, как ее тянут за руку.

– Тетя Розалин?

Глядя сверху вниз на охваченное ужасом личико своей племянницы, которая изо всех сил старалась не выглядеть испуганной, Розалин моментально пришла в себя. Она взяла себя в руки, пытаясь скрыть свой страх. Она была нужна Мэг.

– Тебе не о чем беспокоиться, малышка. Плохие люди не причинят нам вреда…

Розалин замолчала и в изумлении приоткрыла рот. Господи, помилуй! Позади толпы бегущих людей она увидела нападающих, и все, что она собиралась сказать о воинах, рыцарях и солдатах, потухло, словно брошенный в воду факел. Она перекрестилась бы, если бы знала, что это поможет, но даже Бог не защитит ее от этих людей.

Бандиты. Пираты. Варвары. Она думала, что эти определения для шотландских воинов были преувеличением. Но это было не так. Налетчики и отдаленно не были похожи на английских рыцарей, одетых в сверкающие кольчуги с красочными накидками и знаменами. На шотландцах были черные шлемы и грубые черные кожаные доспехи, на некоторых – с заклепками из металла, кольчужные капюшоны, тоже черного цвета. Но самым ужасным было оружие, которое, казалось, было прикреплено к каждому дюйму их массивных грудных клеток. Она никогда в жизни не видела такого количества боевых топоров, мечей, молотов и копий.

Если рыцари были персонажами волшебных сказок, то шотландцы напоминали героев ночных кошмаров. Они выглядели грубыми, неистовыми и абсолютно беспощадными. Неудивительно, что шотландских налетчиков сравнивали с викингами. Ужас, который испытывали ее предки при виде приближающихся к их берегам длинных кораблей, был, должно быть, таким же, как и ужас ее современников, охватывающий их при виде диких шотландцев, пересекающих границу.

Розалин видела только нескольких из них, но и этого было достаточно. Все надежды убраться с их дороги или спрятаться рассеялись.

– Мы должны добраться до замка, – сказала она Мэг и перепуганным слугам.

За стенами замка они найдут убежище. Норхэм был одной из самых неприступных крепостей на границе, почти такой же неприступной, как и Бервик.

– Там мы будем в безопасности, – заверила она ребенка, смотревшего на нее широко раскрытыми глазами. – Вместе с Роджером и остальными людьми.

Но, к несчастью, Роджера не было в замке.

Не успела Розалин схватить Мэг за руку и нырнуть в толпу в сопровождении двоих слуг, как услышала громкий топот копыт впереди.

«О Господи, нет, пожалуйста, сделай так, чтобы это не был…»

Но ее молитва не была услышана. Среди неясных очертаний проносящихся мимо них рыцарей и солдат Розалин разглядела своего племянника, скакавшего чуть позади. Они, должно быть, уже ехали навстречу ей и Мэг, когда поняли, что произошло.