сильнее. Понаблюдав, вы заметите: социальное отвержение люди часто описывают теми же словами, что и физическую боль: «повредить», «ранить», «травмировать». И это относится практически ко всем языкам мира – инуктитуту, немецкому, ивриту, венгерскому, кантонскому, бутанскому[87]. Меня поразило, что дело вовсе не в метафорах. Тело подвергается реальному воздействию, запуская внутриклеточные механизмы, аналогичные реакции на физическую боль.

Пианино внутри

В нашу лабораторию один за другим прибывали ньюйоркцы, которым разбили сердце.

Шел 2007 год. Мы с коллегой изучали, как эмоциональные страдания воздействуют на мозг. Вместо того чтобы набрать добровольцев произвольно (тогда пришлось бы придумать, как огорчить их прямо в лаборатории, действуя при этом этично), мы нашли 40 человек, уже переживших личную драму – разрыв с любимым человеком (а это один из мощных факторов, провоцирующих душевные муки). В метро и в парках мы разместили объявления о том, что ищем людей, расставшихся с партнерами[88] после шести и более месяцев отношений.

Вы недавно пережили сложный и нежелательный разрыв?

Вы всё еще любите своего бывшего (бывшую)?

Примите участие в эксперименте и узнайте, как мозг реагирует на физическую и эмоциональную боль!

В городе с населением восемь миллионов человек найти добровольцев легко[89].

И все-таки участников исследования пришлось провоцировать. Мы предложили им принести фотографии возлюбленных. Добровольцев попросили смотреть на портреты бывших и вспоминать, что они чувствовали в момент разрыва. Одновременно мы сканировали мозг испытуемых с помощью МРТ и искали, в каких отделах скрывается внутренний болтун. Мы также хотели узнать, воспринимает ли мозг эмоциональные страдания аналогично физическим. Чтобы понять это, мы прикладывали к рукам испытуемых горячий предмет, что-то похожее на кружку с дымящимся кофе.

Затем мы сравнили результаты этого опыта и МРТ. Трудно поверить, но многие участки мозга активировались как при физической, так и при эмоциональной боли. Другими словами, эмоциональные страдания включают в себя и физический компонент.

Эти выводы наряду с результатами аналогичных исследований, которые проводились примерно в то же время, позволяют предположить, каким образом достаточно туманные понятия вроде огорчений, вызванных общением с людьми, влияют на наше тело[90].

«Стресс убивает» – штамп XXI века. Это современная эпидемия, которая только в США ежегодно приводит к потере производительности с убытком в $500 млрд[91]. Но мы часто забываем, что стресс – это адаптивный ответ. Он позволяет телу быстро и эффективно реагировать на потенциально опасные ситуации. Когда участки мозга, отвечающие за реакцию на угрозы, получают сигнал, тело быстро мобилизуется, чтобы нас защитить, – подобно тому, как страна мобилизует армию, чтобы дать отпор захватчикам. Однако хронический стресс перестает быть адаптивным: реакция «бей или беги» перестает работать как аварийная сигнализация. И главный виновник постоянного стресса – наш недовольный внутренний голос[92].

Адаптивный ответ возникает не только при физической угрозе, но и во многих других ситуациях, когда мы не уверены, что справимся: увольнение или смена места работы, ссора с другом или членом семьи, переезд в другой город, проблемы со здоровьем, потеря близкого человека, развод, проживание в неспокойном районе.

Первый ответ возникает мгновенно в небольшой области мозга – гипоталамусе. Как только гипоталамус получает из других отделов сигналы об угрозе, он запускает ряд химических реакций. Сначала в кровь выбрасывается гормон адреналин. Учащается сердцебиение, повышаются артериальное давление и уровень энергии, обостряются чувства. Следом выделяется гормон стресса – кортизол. Он позволяет организму работать на максимуме и поддерживает уровень энергии. Одновременно происходят химические реакции, подавляющие функции, в которых в опасной ситуации нет необходимости, например снижается активность пищеварительной и репродуктивной систем. Если вы когда-нибудь замечали, что при стрессе пропадает аппетит и не хочется секса, теперь вы знаете почему. Цель у всех перечисленных процессов одна – помочь организму быстро среагировать в опасной ситуации. При этом важно, существует фактор стресса в реальности (например, вы видите, как в дом проникает грабитель) или в воображении.

Да, мы способны провоцировать хронический стресс силой мысли. И когда внутренний голос постоянно подливает масла в огонь, страдает здоровье.

Многие исследования связывают долгосрочную активацию систем ответа на стрессовую ситуацию с целым рядом заболеваний – от сердечно-сосудистой патологии и нарушений сна до онкологических заболеваний[93]. Это объясняет, почему тревожные состояния, например постоянное чувство одиночества, подрывают здоровье. Без надежной социальной поддержки[94] риск смерти – не меньше, чем при выкуривании более 15 сигарет в день, и гораздо выше, чем при злоупотреблении алкоголем, отсутствии физической активности, лишнем весе или проживании в экологически неблагополучном регионе.

Постоянные безрадостные мысли даже могут спровоцировать психические расстройства, хотя мучительный внутренний диалог ни в коем случае не является признаком клинической депрессии, патологической тревожности или посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Постоянные отрицательные эмоции – не синоним, а общий симптом этих состояний. Ученые считают их трансдиагностическим фактором риска – это означает, что внутренние метания могут приводить ко многим психическим заболеваниям[95].

Но вот что самое неприятное: когда адаптивный ответ затягивается, стресс способствует постепенному физиологическому разрушению. Последствия могут оказаться намного более тяжелыми, чем низкая сопротивляемость болезням и сбои в работе систем организма. Проблемы затрагивают и ДНК.

Когда я учился в колледже, преподаватели твердили, что нас формируют два фактора – гены и окружение – и они никак не пересекаются. Заложенное природой – в одной коробке, привитое обществом – в другой. Долгое время такой подход считался неопровержимым. Однако последние исследования показывают, что мы заблуждались. Сами по себе гены не определяют, что будет представлять собой человек. Результат зависит от того, включатся они или нет.

Представьте, что ДНК – это пианино внутри вас[96]. Его клавиши – гены, и с ними можно обращаться по-разному. На какие-то вы не нажмете ни разу. Другие будут задействованы постоянно в одних и тех же аккордах. Я отличаюсь от вас, а вы – от всех остальных жителей Земли, потому что каждый из нас проигрывает на своем пианино собственную музыку. Вот так и работают гены. Партия, которую они исполняют, влияет на работу всего организма, в том числе и мозга.

Внутренний голос способен влиять на наши гены. Профессор Калифорнийского университета Стив Коул[97] всю жизнь изучает, как внутри человека сталкиваются заложенное природой и привитое обществом. В ходе многочисленных исследований он и его коллеги обнаружили, что хроническая тревога, которую подпитывает внутренний голос, влияет на работу генов. У людей, испытывающих хроническую тревогу, был четче выражен один и тот же набор генов[98]. Причина стресса – чувство одиночества, бедность или неутешительный диагноз – не имеет значения. Клетки инстинктивно интерпретируют постоянную психологическую угрозу как опасную ситуацию – сродни физическому нападению.

Клетки получают сигнал, и активируются определенные гены. Они призваны